[indent] Очаровывать Алину очень легко - девчонка, как только не получает от своего следопыта ответа, разочаровывается и в нем, и в той жизни, что у нее была, легко переключаясь на все то, что ей дают здесь. У нее появляются друзья, ее окружают любовью и заботой, давая ей все то, чего прежде она была так жестоко лишена. Кем она была прежде? Никому ненужной болезненной сироткой из приюта Керамзина [бледная и блеклая, худая и некрасивая как какое-то несуразное насекомое из тех, что появляются в межсезонье, досаждая окружающим], одной из тысячи таких же потерянных чумазых девочек, да еще и полукровка, что очень бросается в глаза. Она была другой, она была никем, она получала обидные упреки и тычки ни за что, но сейчас все изменилось. Сейчас она - надежда всей Равки, драгоценная святая, появление которой ждали веками, единственная Заклинательница солнца, увидеть которую многие уже и не надеялись. Она получает место в этой жизни, ей нужно лишь принять его, и Дарклинг помогает ей сделать это.
[indent] На его стороне века жизни и огромный жизненный опыт, поэтому на струнах Алины он играет как на каком-то музыкальном инструменте. Она простая, бесхитростная, и заставить ее верить и сопереживать оказывается невероятно просто. Он виртуозно перебирает пальцами сияющие струны, извлекая те звуки, которые ему нужны. Дарклинг делится с ней своей болью, рассказывая об одиноком и печальном детстве, зная, что ее было ничуть не менее безрадостным. Каким еще может быть дело круглой сироты, выросшей в казенном учреждении? Он говорит все то, на что Алина может откликнуться и не ошибается: она знает, что такое одиночество, знает, что такое быть не такой как все, знает, что такое мучиться от пустоты в душе. Она верит в то, что он ей говорит, проникается к нему сочувствием, и Дарклинг тихо про себя ликует, потому что добивается своего. Еще немного, еще совсем чуть-чуть, и тогда у них в руках будет первый усилитель Морозова, и тогда можно будет оставить эту утомительную игру.
[indent] Водить Алину за нос не так уж и сложно, но как же это утомительно! Он сплетает паутину вокруг нее, ловко играя словами, не говоря ей и слова лжи, но оставляя много недомолвок, чтобы она могла сама все додумать. Ему нужно выставлять себя в лучшем свете перед ней, он старается и из кожи вон лезет для этого, попутно уставая. Настолько ради кого-то стараться он отвык: он генерал второй Армии, никто из его гриш не сомневается в том, что он говорит, а король его вовсе не слушает, так что подобное притворство успело стать ему чем-то почти забытым. К тому же, его ужасно разбаловала Женя, с которой он притворяется меньше всего, доходя до того, что доверяет ей куда больше, чем многим. Он открывается ей, он разговаривает с ней и раздражается, замечая что она вновь начинает избегать ей, что опускает глаза и поджимает губы, отвечая ему сухо и коротко. Злая девочка, блестящая, умная, злая девочка, чьи поцелуи в три раза слаще всего того, что может предложить ему мечущаяся и сомневающаяся во всем кервмзинская сиротка.

Отредактировано The Darkling (2021-05-31 21:23:13)

[indent] Алина спешит поскорее отстраниться от него, сбегает и закрывает за собой дверь. Девчонка боится всех и вся, но больше всего - саму себя. Ей всю жизнь твердили, что она никто и ничего из себя не представляет, и поверить сейчас в то, что это не так, оказывается невероятно сложно. Насколько бы все было легче, попади она к нему еще ребенком! Он бы воспитал ее так, как нужно, она любила бы гриш и была бы верна ему, у нее не было бы и тени сомнения и том, кто она. Увы, Алина попадает к нему уже взрослой, выпорхнувшей из стен сиротского дома. Она видела жизнь, знает ее и у нее есть привязанности [глупые, от них нужно избавить ее как можно скорее], поэтому она все сомневается и мечется, сходит с ума от этого и раздражает его. Чтобы удержать ее, Дарклингу приходится сочинять все новые и новые сказки, лить в ее уши все больше и больше отравленной сладости, лишь бы только она оставалась у него на крючке до тех пор, пока следопыты не найдут оленя Морозова.
[indent] Дарклинг подходит к двери, на пару мгновений замирая у нее так, словно терзается и не знает, следовать ему за девушкой или нет. Он вслушивается в ее шаги, и трет ладонью глаза, вздыхая, когда они затихают. Ушла [пускай и не сразу, явно не зная, что ей делать], это хорошо, ему хватило Алины на вечер. Пускай керамзинская сиротка идет к себе и не выходит, хватит ей бегать по Малому дворцу и сбивать всех с толку - ладно, когда она делает это днем, но ночью ей нужно быть в своей комнате и никого не нервировать. Ивана, знает Дарклинг, девушка ужасно раздражает, как раздражает она и Женю, чьи губы уже при одном упоминании Алины сжимаются в тонкую линию. Она злит ее,  ужасно злит, и в ответ нервирует и его самого, потому что ему приходится успокаивать ее, утешать и убеждать в том, что все это игра, которая не стоит того, чтобы расстраиваться. С каждым разом делать это становится все сложнее и сложнее, поэтому у него уже несколько поводов желать, чтобы олень нашелся поскорее.
[indent] -Она ушла. Женя, чего ты там сидишь? - Дарклинг подходит по столу, постукивает по нему пальцами, а потом не выдерживает и приседает на корточки, заглядывая под массивную деревянную столешницу. Обычно от него прячутся маленькие дети, гриши, которых или только-только привели сюда, поэтому они напуганы, или же наоборот те, что здесь уже давно и просто разыгрались. Он знает и помнит каждого, потому что все они важны, и не отказывается поговорить с кем-то или уделить свое внимание, если это требуется. Женя получает больше всех внимания, даже если и не понимает, что это так, ревнуя его к Алине. Одергивать ее так, как Зою, Дарклинг не хочет, даже не думая об этом. - Женя? Вылезай давай, иди сюда, - он хмурится и протягивает к ней руку, уже предчувствуя очередную сцену. Странно, но в последнее время они именно что ругаются, она предъявляет ему претензии и льет яд, а он оправдывается, что совершенно ему не свойственно. Если бы он не был так занят, то обязательно бы задумался об этом, в надежде понять, что происходит.

[indent] Появление Алины приносит им очень много проблем. Она не знает о своей силе ничего, она необученная и неумелая, за ней нужен присмотр, ей нужна охрана. Дарклинг понимает, что ею захотят завладеть многие люди, многие захотят ее уничтожить, а лишаться едва ли не единственного своего способа обуздать Теневой Каньон он не собирается. Он ждал веками, он тратил время и силы на изучение своего творения, и отступиться сейчас он не сможет точно. Только не тогда, когда он настолько близок к победе [она вот, к ней надо всего лишь протянуть руку и все], только не тогда, когда вот-вот может получить все, о чем столько времени мечтал. Каньон станет ключом к процветанию Равки, отказываться от него нельзя, уничтожать его нельзя ни в коем случае, но Дарклинг ведь не врет, когда говорит, что хочет исправить старые ошибки. Он хочет, просто не говорит, как именно, вот и все, поэтому люди думают о самом очевидном. Это уже их вина, а не его.
[indent] Способности Алины и опасения по поводу ее безопасности, увы, не единственные проблемы Дарклинга. Он очаровывает ее, оплетает своей паутиной, сразу же выделяя из толпы, и из-за этого начинает нервничать и злиться Женя. Покорности он от нее никогда не требовал [она была подарена королеве, поэтому он не может воспринимать ее как кого-то из своих солдат], важна были только лишь ее верность, поэтому теперь, когда она показывает свой характер, когда не принимает его руку и встает сама, тут же отворачиваясь от него и разговаривая слишком сухо и сдержанно, Дарклинг не может его ничего сказать. Он вздыхает, уже понимая, что этот вечер не закончится хоть как-то хорошо и спокойно, что девушка уже накрутила себя и теперь не успокоится, пока не накрутит и его тоже. Знает ли она, как много влияния имеет на него? Понимает ли, что то, что она делает, для него это не просто повод для раздражения?
[indent] -Она не вернется, я запер дверь. Мое время на нее сегодня вышло, я устал возиться с нашей сироткой, - как можно спокойнее говорит он, и, не выдерживая, касается ее плеча. Повернуть Женю к себе и притянуть несложно, он легко справляется с этим и пытается заглянуть ей в лицо. - Ты опять? Женя, мы уже обсуждали ведь это все - мне нужно дождаться оленя, чтобы Давид сделал из его рогов ошейник. Если она все сделает добровольно - это будет куда легче, чем если она будет сопротивляться, - они все это уже обсуждали, все обговаривали, но Дарклинг снова повторяет это все ей, снова разъясняет. Скорее бы нашелся олень и с этим было бы покончено, потому что каждый третий день вести с Женей эти разговоры - ужасно утомительно. Ему не нравится, что она не доверяет ему и его слову [верность, верность важнее всего, вот, что ценнее золота и драгоценностей], ему действует на нервы то, что она не смотрит на него, и его злит, что она снова избегает его. Он привык к ней настолько, что даже не допускает мысли о том, что она может захотеть оставить его, может заинтересоваться кем-то еще, может серьезно рассматривать возможность покинуть его.