Эрен всегда думал, что 13 лет - это много. Он помнил тех, кто умер куда раньше, кто погиб в Шиганшине, из тех мальчишек, за которыми он бегал и с которыми дрался, кто не выпустился из 104, кто погиб в первые дни. Молодых умирало много, а ему суждено было, при хорошем исходе, прожить целых 13 лет. Когда тебе 15, то 22 года кажется такой далекой цифрой - многие, при их смертности, в этом возрасте уже женятся или даже становятся родителями. Хистория родила в 19.

Эрен до конца не верил, что проклятье Имир реально. Может, просто никто, на самом деле, не рисковал попробовать прожить дольше. Из того, что он успел подсмотреть в чужих воспоминаниях - силу передавали за год до последнего срока. Потому что дальше становилось опасно, никто не хотел, чтобы сила титана отошла к неизвестному человеку. Но это в Марлии или в семействе Рейссов с отлаженным механизмом, а у них, на острове, добыть спинномозговую жидкость титана было...проблемно. Поэтому Эрена не убили год назад. И сила прародителя была еще с ним. И это все, что у него все еще было.

Это началось полгода назад. Внезапно. Он уже успел уверовать в то, что и здесь является особенным - Проклятье Имир его не коснется. Может, это было испытание на смелость и он его прошел? Сейчас собственная глупость кажется ему почти смешной.

Все началось с кашля. Он кашлял, чуть ли не выплевывая собственный органы. Это могло начаться в любой момент. Сначала редкими вспышками, а потом редкий день обходился без того, чтобы он не блевал кровью на свою рубашку. В конце концов, это начало происходить после каждого превращения в титана.

Всего полгода, а он сгорел, как спичка. Вечный кашель, резкая худоба, упавшее зрение. В какой-то момент он больше не мог превращаться в титана. А потом не мог даже передвигаться самостоятельно.

Он злился, когда на это еще хватало сил. Злился, на свою бесполезность. Выбирался из кровати, убеждая себя, что еще может сражаться на передовой. Однажды, он упал с лестницы и это было одно из самых страшных унижений в его жизни, потому что он лежал куском исхудавшей плоти и обливался кровью, из разбитого носа - регенерация давно не работала - а его, за плечи, поднимал чертов, мать его, Жан Кирштайн. С такой легкостью, будто Эрен ничего не весил.

Хотя это было недалеко от правды. Он толкал его локтями, психовал и угрожал. Говорил, что откусит Жану голову, если он его не отпустит. Но они оба знали, что Эрен уже не сможет превратится в титана. Никогда.

Эрен злился и не верил, боялся, уговаривал себя и искал оправдания. Пока в итоге просто не смирился. И ему стало спокойнее. Он был близок к смерти, а значит и к путям, а потому голоса предков шептали ему по ночам и он, наконец-то, смог нормально спать.

В какой-то момент Эрен перестал смущаться своей слабости, хотя все еще избегал людных мест, потому что его присутствие заставляло всех остальных грустить.

Сегодня было солнечно, дул легкий ветерок. Эрен чувствовал себя чуть лучше, чем обычно, поэтому Армин отвел его на задний двор - погреться на солнце. Эрену казалось это несколько смешным - как будто он глубокий старик. Хотя старым он не выглядел - скорее измученным.

Эрен прикрыл глаза, в нос ударил приятный запах одуванчиков. На шее слабо колыхался ключ от подвала - теперь он потерял свою государственную важность, но для Эрена все еще имел определенную значимость.

Теперь его инстинкты были не такими острыми, поэтому чужие шаги он услышал не сразу. Кажется, Армин решил, что Эрен заснул - такое часто случалось.

- Жан, - Армин устало улыбнулся и поднялся на ноги, ему со сторону тренировочной площадки помахал какой-то разведчик - он теперь был заместителем Ханджи и на него свалилась куча обязанностей, - Черт...прости, можешь присмотреть за ним?

Армин и Жан обменялись еще парой слов и Армин убежал, а Эрен почувствовал движение рядом.

- Сиди спокойно, пока я за тобой присматриваю, - фыркнул он и открыл глаза. Видел он уже не так остро, но с этого расстояния мог рассмотреть Жана вполне неплохо, - Когда ты успел отрастить волосы?

Остановить момент. Как часто Эрен думал об этом. О том, чтобы остановить момент. Момент его разложения. Момент его молодости. Момент, когда он с друзьями. Но он, как никто другой, чувствовал потоки времени, чувствовал, как меняются люди, как сменяются поколения.

Ури тоже хотел остановить мгновенье. Жаль это не под силу даже с силой титана прорадителя.

- Брось, - фыркнул Эрен и толкнул Жана плечом. Толкнул - сильно сказано. Как будто врезался своим хрупким болезненным телом в скалу - сейчас казалась невероятной сама мысль о том, что когда-то они могли сражаться на равных или даже сам Эрен мог отправить Жана в нешуточный такой полет, - Оставь так, тебе даже идет. Выглядишь солиднее.

Когда Жан упомянул Микасу, Эрен чуть напрягся. Он знал, что по ней его смерть ударит сильнее всего, но...между тем почему-то думал, что это самый правильный финал. В конце концов, хоть про Аккерманскую привязанность и было выдумкой, а все же лишь с его смертью Микаса наконец-то освободится от пут, что связывают ее с ним протянутым когда-то красным шарфом. И все же, он предпочитал, чтобы о нем заботился кто угодно, но не она. Даже Жан был более подходящей кандидатурой - Микаса сильнее других страдала, когда видела, как он медленно, но верно увядает.

- Не нужно, у нее наверняка куча дел, - сказал Эрен и запрокидывает голову. Ветер ласкает его бледное лицо и перебирает волосы, что из благородного каштана приобрели какой-то болезненно машинный цвет. В воздухе пахло молодой травой и конским потом, где-то вдали тренировались разведчики, кто-то кричал, в кронах деревьев гнездились птицы, Мир дышал и жил и Эрен с болезненной ясностью ощущал, что после его смерти мир продолжит жить и дышать, что его существование, как и любое другое, превратится в пыль беспощадным временем. Наверное, он слишком привык быть последней надеждой, поэтому и делает сейчас столь очевидные открытия.

- Не знаю, хотелось бы подольше, - сказал Эрен и смотрит, как по небу пролетает птица. Он знает, что это птица, хотя для него это больше похоже на размытое пятно.

Он скоро умрет.

Это не вызывает прежнего отторжения и злости, но он точно знает, что это и правда случится совсем скоро. Может, чувствует зов путей, зов предков, носителей Прародителя, что были до и будут после?

Он уже знал, кому хочет передать титана. Хотя все еще ощущал по этому поводу грусть. Он сам говорил, что хочет, чтобы все они прожили долгие жизни, но, по итогу, оказалось, что он не может найти никого, более достойного и никого, кому доверял бы больше.

У Эрена осталось мало сил, но все еще была некоторая власть - по крайней мере, в выборе следующего носителя, его голос был далеко не последним.

- Жан, ты согласишься унаследовать мою силу?

Отредактировано Eren Yeager (2021-05-29 04:20:41)