[indent] Непривычно. Сидеть вот так за столом, в кругу семьи, в кругу родных и близких. Смотреть в их улыбающиеся лица, слушать похвалу и вымучено улыбаться в ответ. Они его прославляют. Как настоящего воина – героя, что отважился посетить остров адских отродий и вернуться живым и невредимым. Они ничего не знают. Райнер держит в руке вилку и сквозь толщи мыслей пробивается восторженный голосок Габи: она отличилась на последнем сражении. Она – ребенок – шла на противника с голыми руками… и в последний момент метнула связку гранат прямо под бронепоезд! Ей всего двенадцать, ее глаза горят. Горят так же, как горели у самого Райнера в день, когда он покидал Марли. Он был уверен в том, что все пройдет хорошо, ведь они подготовлены и он сам - особенный, его выбрали, его, наконец, выделили. А на деле… Райнер выплывает из вереницы флэшбеков и обнаруживает, что от него ждут рассказа. Как там было, то? Среди чудовищ? Браун вспоминает момент с Сашей и этой проклятой картофелиной. Из всех пяти лет пребывания на острове, он решил рассказать лишь об этой глупой сцене, что врезалась в память. Такая простая сцена. Не характеризующая жителей Парадиза как монстров. Внутри все сжимается, когда мать резко закрывает ставни и прерывает его воспоминания. Карина не верит в человечность народа по ту сторону моря. Она – жертва пропаганды. Как, собственно, и сам Райнер.

[indent] Оставив Габи помогать убирать со стола, Браун медленно направился в свою комнату. Он чертовски устал. От своих мыслей и от того, как его разрывали противоречивые чувства. Он дома. Все закончилось. Прошло четыре года. Но в душе будто скреблись кошки, напоминая ему о недалеком прошлом. Толкнув дверь, Райнер делает шаг за порог и тут же ощущает присутствие за спиной. Дальше все произошло слишком стремительно для того, чтобы Браун успел хоть что-то предпринять. Резкий тычок в спину – холодный металл обжигал даже сквозь одежду. Обвившая его шею рука, оставляющая багровый след на рубашке и голос. Неизвестный голос. Тихий, скрывающий какую-то ярость, какой-то гнев, голос с нотками издевки. Он был не знаком. Нет, определенно не знаком. Райнер так долго убеждал себя в этом, что на минуту поверил, что в его дом просто ворвались бандиты. Это точно был не Эрен Йегер. Не его личный кошмар наяву.

[indent] - Не может быть, - выдавив из себя на последнем дыхании, Браун стоит на месте будто вкопанный, боясь пошевелиться, будто любое его действие может спровоцировать Эрена. Эта. Чертова. Рука. – Не может…
Ему бы взять себя в руки и не выглядеть напуганным щенком рядом с оскалившимся волком. Но ситуация была патовая: Райнер бы банально не успел добежать до кухни, чтобы хотя бы прикрыть родных собственным телом, когда Йегер решит трансформироваться. Чего он хочет? Мести? Убить своего старого боевого товарища, что оказался убийцей?.. В голове калейдоскопом пронеслись все возможные варианты событий, но с виду Браун выдавал лишь оцепенение.

[indent] - Зачем ты пришел? – немного взяв себя в руки, Райнер предпринял попытку повернуться, дабы увидеть Эрена в лицо и убедиться, что это не его мираж и разбушевавшаяся фобия. Он искренне хотел увидеть в зеленых глазах Йегера тот пацифизм, который он источал на протяжении всей их дружбы. Но, видимо пацифизм, как и дружба, остались погребены на дне доверия. И вместо протянутой руки теперь дуло автоматического пистолета.