Как больно знать, что все случилось не с тобой и не со мною...
Что значит - быть королевой? Носить корону и красивые платья? Принимать важные законы, общаться с послами, поддерживать свой народ? Это значит прислушиваться к своим верным советникам? Карать виновных и награждать достойных? Вести в бой своих солдат, подавая пример остальным? Это значит нести ответственность за свой народ? Или вмещать в себе все чаяния, все мечты, все горести и переживания каждого из тех людей, чьи взоры были обращены на нее в тот день, когда проходила коронация?
Почему Хистория до сих пор так этого и не поняла. Она успела стать королевой. Она успела ощутить тяжесть этой простой, изящной, легкой, на первый взгляд, короны на своей голове. Но она так и не поняла, что это значит. Для нее, c самого детства привыкшей играть роли, это была все еще всего лишь новая, необычная, навязанная извне, личина. Она гордо держала голову высоко. Она мило улыбалась окружающим. Она элегантно подавала руку для поцелуя я благосклонно склоняла голову в благодарном жесте. И, при этом, совершенно не чувствовала себя на своем месте.
И только здесь, только под этим высоким-высоким небом, под этими вяло плывущими по нему облаками, Хистория могла дышать. Дышать полной грудью. Дышать так глубоко и так открыто, как будто выбралась наружу после длительного заточения. Но так ли это было? Правда ли она сейчас была свободна? Правда ли это ее решение, пойти с разведчиками на очередную операцию, было по-настоящему ее решением? Или она всего лишь пыталась вернуть себе это мнимое ощущение контроля над своей жизнью? Ощущения, которое никогда до конца не было с ней полностью?
Услышав про операцию, она твердо решила, что ей там самое место. Что королева, которая делает что-то настолько важное, возможно, даже великое - это то, что нужно сейчас ее народу. Сейчас же ей казалось, что это было просто очередным капризом. Странной, почти детской, упрямостью. Ей же говорили, что ей здесь не место. Ей говорили, что это будет опасно. Что она будет только отвлекать. Но она все равно настояла на своем. Все равно надела свою старую форму, все равно оседлала свою кроткую, послушную лошадь. Все равно отправилась с ними. Зачем? Доказать себе, что она что-то может? Доказать, что она не марионетка, не чья-то кукла, играющая роль? Так не была ли эта девочка-разведчик всего лишь очередным амплуа в ее не столь широком спектре возможных личин?
Хистория стояла на стене, окруженная спинами своих верных воинов и смотрела на разворачивающиеся внизу баталии. И кровь стыла в ее жилах. Сколько еще смертей ей нужно увидеть, чтобы сердце, наконец, перестало сжиматься каждый раз при виде очередного, лежащего на земле, тела? Сколько еще спин ей нужно увидеть, чтобы, наконец, перестать за ними прятаться? Сколько еще выборов ей нужно сделать, чтобы она, наконец, смогла почувствовать себя той, кем она была на самом деле? Чтобы перестала скрываться за личиной милой девочки Кристы, которой всегда нужна помощь? Которую нужно защищать? Нужно оберегать? Скрывать?
Громогласный взрыв по ту сторону стены заставил ее вздрогнуть и повернуться в поисках его источника. Титан, с почти полностью снесенной головой, стоял посреди этого побоища. Хистория нахмурилась и крепко сжала кулаки. Она его знала. Знала хорошо. Слишком хорошо. И почему от этого было так больно?
Райнер...
Так должно было случиться. Они были врагами. Они были предателями. Более того - они были оружием. И они должны были погибнуть. Погибнуть и послужить ее стране. Ее народу. Даже после смерти, даже против воли. Их сила была слишком им нужна. Их сила была слишком велика. Они уже использовали ее против ее народа. Теперь настал черед мстить. Ведь ты же не жалеешь голодного волка, в которого стреляешь, чтобы он на тебя не напал голодной зимой. Не жалеешь нож в руках преступника. Не жалеешь оружие.
Только вот проблема была в том, что это оружие жило. Это оружие делило с ней кров и пищу. Это оружие помогало, защищало, сидело с ними у огня холодными осенними вечерами. Оно смотрело на нее открытым, восхищенным взглядом. Оно говорило ей приятные вещи. оно шутило, смеялось, жило вместе с ними. Это не было оружие. Это был ее друг. Боевой товарищ. Это был Райнер Браун.
- Нет, Ваше Величество, куда...
Но она уже не слышит. Она уж летит куда-то вперед, не думая о том, что будет дальше. Ей просто нужно с ним поговорить. Очень нужно. Нужно сказать ему кое-что. Пускай, он не ответит. Пускай даже нападет, если осмелится. Пускай проигнорирует. Но ей нужно. Не Кристе, не Королеве, не разведчице. Просто ей. И пока она это чувствует, перед ней нет никаких преград. И крюки упм находят нужную цель, за которую зацепиться. И тело привычно группируется, чтобы лететь было проще. И капюшон, низко надвинутый до этого самого момента на лицо, слетает на плечи от порывов ветра.
Она останавливается прямо напротив него. Маленькая девушка с выбившимися из хвоста золотыми прядями. С мечами, слишком тяжелыми для ее миниатюрных ладоней. Со взглядом - колким и яростным. И с желанием, - сильным и страстным, - желанием достучаться, желанием высказаться, желанием понять.
- Райнер! - старается она перекричать шум битвы. - Я знаю, что ты меня слышишь! Я знаю, что ты меня помнишь. Перестань уже скрываться за этой глыбой из камня! Или - клянусь тебе - я сама, лично тебя оттуда достану!
