— Этот замок стоял здесь веками, — принялся занудствовать профессор Голд, он же директор школы чародейства и волшебства Хогвартс. — И я надеюсь, что простоит ещё столько же. А потому взываю к вашему благоразумию и ответственности. Турнир Трёх Волшебников — не просто мероприятие для вашего увеселения. В первую очередь турнир был введён для создания дружественных связей между странами…

Киллиан закатил глаза и устало рухнул на стол. Несмотря на то, что учился он в Гриффиндоре, — его нередко видели за столом Рейвенкло. И на то, разумеется, была причина, о которой Эмма предпочитала не думать.

— Как думаете, гостей расселят в наших спальнях? — игриво спрашивает Руби, постукивая вилкой по пустой тарелке.

— Не думаю, что ты захотела бы спать с ними в одной постели, Руби, — фыркает Киллиан, приподняв голову.

— Ну, это мы посмотрим.

Эмма тихо посмеивается над их перепалкой, но вскоре снова возвращает внимание к директору, который всё говорит и говорит. Однако судя по выражению его лица, — а Голд заметно нервничает, — гости появятся здесь с минуты на минуту. Эмма не ошибается: стоит ей только подумать о гостях, как двери Большого Зала распахиваются, и на пороге появляется делегация из Дурмстранга.

— Суровые ребята, — восхищённо шепчет Руби, окидывая каждого из них жадным пытливым взглядом.

Большая часть делегации — парни, но Эмма замечает и парочку девушек. Что ж, значит слухи об этой школе всё же врут, и поступить в Дурмстранг может каждый желающий. Впрочем, это было очевидно. То есть, — было бы странно, если бы в России магии обучали только мужчин.

Эмма провожает делегацию скучающим взглядом, вяло аплодируя их трюкам (в отличие от сидящей рядом Руби, что чуть ли не кричит от восторга), а затем вновь переводит взгляд на вход, где уже появляются шармбатонцы. Все — в голубых мантиях, такие воздушные и утончённые, даже юноши.

— О, а эти тоже ничего. Надеюсь, их подселят поближе к нам, — хихикает Руби, и Эмма, пожалуй, согласна с ней. Даже так она видит, что все шармбатонцы красивы настолько, словно их в школу отбирают не по способностям, а по степени красоты мордашки. Не то чтобы это сильно её волнует…

Ровно до тех пор, пока после ужина Голд не подзывает их с Робином к себе со словами: «Эмма, ты, как староста школы, должна показать школу Реджине. Она — староста Шармбатона. А ты, Робин, покажешь школу старосте Дурмстранга — Виктору».

И так как селят гостей в двух разных крыльях школы, а вечер, что говорится, не резиновый, им приходится разделиться.

— Эм. Привет, — говорит Эмма, когда Голд оставляет их наедине. Староста Шармбатона — Реджина, — выглядит прекраснее чем вся делегация, и это немного сбивает с толку и смущает. Раньше Эмме не приходилось общаться с такими красивыми девушками, и она почему-то думает, что общаться с ними нужно тоже по-особенному. — Я Эмма… Эмма Свон, — добавляет она зачем-то, хотя директор и без того их представил. — Короче, надеюсь, ты знаешь английский? Я покажу тебе ту часть замка, в которой вы будете жить, ну и где будут проходить занятия… Э-э-э… Ну и ещё прилегающие территории, если вам, ну, знаете, захочется погулять… или потренироваться. Во-о-от.

Она закатывает глаза, чувствуя себя полной идиоткой, и нервно теребит рукава мантии с голубой оторочкой. М-да уж, прекрасный представитель своего факультета, ничего не скажешь.

Узнав о Турнире Трёх Волшебников, Эмма скорее удивилась, нежели обрадовалась. Турнир с самого начала не предвещал ничего хорошего, — а ей, как старосте школы, и подавно.

Это означало лишнюю работу, мороку с гостями, а также повышенную ответственность перед Голдом, что ей, — ученице последнего курса, — было вовсе не на руку. В конце концов, им нужно было готовиться к сдаче выпускных экзаменов, — а Эмма собиралась в сборную Англии по квиддичу, — а не знакомиться с новыми людьми и следить за их поведением в замке.

Впрочем сейчас, глядя на эту милую воодушевлённую девушку, которая явно рада, что оказалась в Хогвартсе (или довольная тем фактом, что сможет показать себя на весь мир), Эмма не может не улыбнуться. Она неловко мнётся у порога, пока Реджина наконец не берёт ситуацию в свои руки. Тогда она наконец отмирает, перестав разглядывать её прелестное лицо, и действительно шагает вперёд.

— Это хорошо, а то я из французского знаю только «мерси», хотя не уверена, что говорю это правильно, — бормочет Эмма себе под нос, выходя из Большого Зала.

Она искренне рада, что турнир решили проводить именно в Хогвартсе. Как бы ни хотелось ей однажды побывать во Франции или в России, — Хогвартс всё-таки кажется роднее и привычнее. Даже глядя на Реджину она чувствует, как сильно различаются их манеры, культура, настроения. Впрочем, кто знает. Может быть, если бы турнир проводили во Франции, то Реджина точно так же приняла бы их за холодных чурбанов и подумала, как счастлива она, что осталась на родине.

— Библиотекой? — Эмма удивлённо приподнимает брови. Нет, она, конечно, всё понимает… Но оказавшись в другой стране она бы посетила библиотеку в последнюю очередь. Впрочем, вкусы у всех разные. — Да без проблем, — пожимает плечами и вытягивает руку, не позволяя Реджине встать на лестницу. — Осторожно! Лестницы меняют направление, так что нужно дождаться, пока они остановятся. Иначе рискуете свалиться и сломать шею. Говорят, призрак отчаянного первокурсника, который так спешил на урок, что был неосторожен, до сих пор обитает в замке. Говорят, что его разрубило пополам. — Эмма делает страшные глаза, а затем тихо смеётся, видя, как меняется выражение лица Реджины. — Шучу, не было такого, всё безопасно, просто можно ногу подвернуть.

Она дожидается, когда лестница остановится, а затем манит Реджину за собой. Висящие на стенах картины кокетливо улыбаются им, бросают приветствия на самых разных языках и вообще выглядят так, будто для них это огромная честь, — встречать гостей из другой страны. Эмма уверена, что им, в общем-то, должно быть похер, но видимо быть отпечатком души, навечно заточённым в картину, — занятие утомительное. Не хотела бы она, чтобы кусок её души болтался в картине.

— Ну вот, нужно добраться до третьего этажа, здесь у нас кабинеты. Ну, в основном. УзМС, правда, обычно в теплицах или на улице, но если что, всегда можешь спросить у меня, куда идти. Плюс вам выдадут карту, хотя как по мне толку от неё мало. Ну или просто у меня топографический кретинизм, но я до сих пор её не понимаю. Кхм…

«Господи, Свон, просто заткнись, умоляю! Перестань нести херню!» — мысленно умоляет она саму себя, но ничего не может с собой поделать. Реджина её слишком смущает, и, чтобы не выдать себя, она просто говорит первое, что приходит в голову. А приходит в голову какая-то дикая чушь, от которой ей хочется ударить саму себя по лицу.

Ей-богу, лучше бы ей дали провести экскурсию для Виктора. Он выглядел страшненьким, хмурым и молчаливым. Это было бы куда проще…

— Призраки часто помогают первокурсникам найти дорогу. Ну, у нас есть только один вредный, но он редко вылезает, и его можно спугнуть, пригрозив Кровавым Бароном. Это призрак факультета Слизерин, его Пивз почему-то боится, хотя никто не знает, почему. — Эмма пожимает плечами, медленно поднимаясь по высоким ступенькам.

А что? Ей нравится их замок. Он большой, полный загадок, потайных комнат, неизведанных троп. Даже учась на седьмом курсе, она до сих пор не может с уверенностью сказать, что знает все пути и дороги, все потайные двери… Чего стоят одни только картины, которые вполне себе могут служить порталами между этажами. Или уединёнными комнатками, если очень захотеть. А каменные лестницы и дышащие жаром факелы? Они будто бы дышат вместе с замком, делают его живым, настоящим; ещё одним учеником Хогвартса, как бы парадоксально это ни звучало.

Разумеется, Хогвартс лишён блеска и лоска, о которых Эмма читала, проглядывая информацию о Шармбатоне и Дурмстранге. Здесь нет мраморных ступеней, вылизанных до блеска сияющих ваз; нет диковинных статуй эпохи возрождения, которые будут глядеть осуждающе и принуждающе. Но здесь есть нечто совершенно другое. Толика странного хаоса делает Хогвартс живым и уютным, загадочным и интересным. Каждый кирпичик этого здания несёт в себе историю и чью-то мысль, а не является просто бездушным куском камня, который укрывает от непогоды.

— Я бы не сказала, что тут мрачно. В нашей гостиной потолок устлан настоящей звёздной картой, всегда горят факелы и греют камины. Здесь скорее… атмосфера уединённой общности. Не знаю, обычно это весело.

Эмма внезапно испытывает прилив патриотизма и необходимость защищать собственную школу. И вообще. Она любит Хогвартс всей душой и ни за что бы не променяла его на что-то другое. Она любит его со всеми его достоинствами и недостатками, и уж точно не считает мрачным. В прошлом у неё была возможность обучаться в Шармбатоне, — в те времена, когда родители собирались переехать во Францию, — и теперь она как никогда рада, что этого не случилось. Уж лучше старый-добрый хаотичный Хогвартс, чем… это.

И вот почему.

— Неправда, тут есть логика. На самом деле, всё обустроено так, чтобы ученики не мешали друг другу. Или у вас уроки травологии не в теплицах проводят? — Она останавливается и приподнимает брови, складывая руки на груди. — Тогда задам встречный вопрос: в Шармбатоне принято быть снобами и с ходу критиковать место, где придётся провести целый год, или это индивидуальное качество? Мне казалось, что цель турнира в международной связи между волшебниками, а не для того, чтобы критиковать архитектуру друг друга.

Уф, ладно, это уже перебор. Она же, в конце концов, староста и должна показать себя с лучшей стороны.

Но с другой стороны, — какого чёрта она вообще должна выслушивать, как поливают грязью полюбившийся ей замок? Она здесь не прислуга и не обязана облизывать пятки всяким там из их утончённых Франций. Если так хочется, — пускай возвращается в свою карету и спит там. Наверняка удобнее, чем мягкие кровати и уютно потрескивающий камин в гостевых комнатах. Какой кошмар, что они вообще додумались предложить им такое, — эти депрессивные англичане!

Эмма чувствует, что начинает закипать, и мысленно считает до десяти. Ладно, ей определённо не нужно ссориться со старостой Шармбатона, особенно учитывая тот факт, что им предстоит провести много времени вместе, решая всякие организационные вопросы. Да и просто ссориться, — идея не лучшая. Голд ей потом голову откусит, бурча, что она испортила первое впечатление и вообще повела себя как неотёсанная дикарка.

— Прости, просто я люблю Хогвартс, — примирительно говорит она, вскинув руки. — В нём тоже есть свой шарм. Хотя ты, наверное, скучаешь по дому. Понимаю, я бы тоже скучала, наверное. Извини.

Эмма недовольно хмурится и вздыхает, изучая взглядом лицо Реджины. Та выглядит скорее расстроенной, нежели рассерженной, и Эмма корит себя за грубость. В конце концов, когда-нибудь она научится думать раньше, чем говорить; руководствоваться не вспыхивающими чувствами, а разумом. Но иногда это слишком сложно, особенно в таких ситуациях.

И кроме того, разве Реджина не должна понимать и её тоже. Вряд ли она обрадовалась бы, если бы гости из Англии начали так откровенно оскорблять и их школу, и саму страну. Едва ли она была бы в восторге, если бы Эмма назвала Шармбатон скучным и невзрачным местом, лишённым всякого шарма, логики и упорядоченного хаоса. Впрочем, о чувствах и мыслях Реджины ей остаётся только догадываться.

Если бы люди умели залезать друг другу в голову, то мир стал бы куда проще, и это не говоря уже межличностных отношениях.

— Прости, правда, я понимаю. Просто… Хогвартс — мой дом. И здесь… Здесь не так плохо, как тебе кажется. Иногда кататься на лестницах весело, а ещё тут много секретов и загадок, так что это интересно. И да, можешь взять мою карту, мне она всё равно без надобности. Или я могу помочь провести тебе группу завтра утром, у нас всё равно совпадает большинство предметов. — Она пожимает плечами и извлекает из сумки заколдованную карту, после чего протягивает её Реджине. — Эта не совсем обычная, Руби её заколдовала, когда мы учились на третьем курсе. Она работает как навигатор, нужно только назвать место — и она покажет путь. Правда, иногда бывает путаница с лестницами, но, думаю, всё равно удобнее, чем обычная. А ещё у кабинетов иногда исчезают двери, тогда карта меняет маршрут, и сначала он может показаться неправильным…

Отдать эту карту — скорее жест извинения. В любой другой ситуации Эмма ни за что бы с ней не рассталась. Во-первых, она была слишком дорога ей, как память. Во-вторых, иногда она и правда путалась во всех этих коридорах сама, а карта очень выручала. Что ж, во всяком случае, у неё точно есть фора перед студентами из Шармбатона, так что она справится. Да и потом, — не первый раз ей опаздывать, учителя уже к этому привыкли.

— Эм… Не знаю, вроде как профессор Голд обещал, что выдаст значки-переводчики тем, кто не знает языка, я уточню у него завтра, если нужно. Но вряд ли он обманывал. Скорее всего, их передадут вашему директору.

Эмма не врёт, она и правда слышала от Голда, что такие значки будут. Она только не уверена, когда именно он собирается их отдать и когда они будут готовы.

— Нам направо. — Она тянет Реджину за рукав мантии и ведёт её в сторону винтовой лестницы. — Ты же хотела посмотреть библиотеку? Это здесь…

Эмма кивает вперёд, указывая на огромную дубовую дверь с витиеватой ручкой. Сейчас библиотека наверняка пустует, но обычно там собирается много студентов. Впрочем, сейчас это даже на руку.

Эмма толкает дверь и пропускает Реджину вперёд, позволяя ей вдоволь насладиться огромным залом с бесчисленным количеством огромных полок высотой чуть ли не до самого потолка, полностью укомплектованных древними книгами. Что ж, библиотека в Хогвартсе и вправду хороша, даже слишком. Несмотря на лёгкий ветерок, вечно гуляющий здесь, в библиотека царит атмосфера уюта и тепла. Тут и там витают волшебные свечи, которые загораются только там, где нужно, из-за чего создаётся ощущение, будто в библиотеке царит полумрак. Но это только сейчас, когда здесь почти что нет студентов, а большая часть столов пустует.

— Ну вот, добро пожаловать в библиотеку. Лучшее место, чтобы грызть гранит науки, или как оно там. — Эмма усмехается, испытывая странную гордость за собственную школу, которой не испытывала никогда раньше. А что, похоже турнир и впрямь полезен, пробуждая новые чувства.

Эмма не может не улыбнуться видя, как меняется выражение её лица.

Реджина выглядит так, словно увидела восьмое чудо света, и это говорит о многом. Что ж, не удивительно, — о библиотеке Хогвартса наверняка слагают легенды в других странах. После магический библиотеки в Ватикане, которая считается самой большой и богатой, — библиотека Хогвартса лакомый кусочек для всех книголюбов. И это странным образом тешит её самолюбие, хотя уж к чему-к чему, а к библиотеке Хогвартса она точно никак не причастна. И тем не менее ей нравится это выражение на лице Реджины. Она наверняка в курсе, что здесь собраны книги на всех языках мира, хотя в основном, конечно, на английском, и что здесь можно найти самые редки издания. Некоторые из них не найдутся даже в Ватикане.

Эмма проходит вглубь библиотеки и шагает между полок вместе с Реджиной. Последняя выглядит столь увлечённо, что едва ли замечает её, но не то чтобы Эмму это беспокоило. Она наблюдает, как перед ними зажигаются и гаснут свечи, вдыхает аромат старых страниц, а затем останавливается возле указателя.

— Библиотека большая, так что в ней сложно ориентироваться. Это — указатель. Нужно просто приложить свою волшебную палочку и назвать интересующего автора или раздел. Указатель сам расскажет, куда идти, и зарегистрирует тебя в библиотеке. То же самое нужно будет проделать с книжной полкой, откуда хочешь взять книгу. Прикладываешь палочку, и указатель сам регистрирует книги на твоё имя. Главное потом не забыть вернуть, иначе мадам Белль рассердится. А её лучше не сердить… просто поверь. — Эмма задумчиво трёт шею и снова переводит взгляд на Реджину. — А, и да. Чтобы попасть в запретную секцию, нужно разрешение преподавателя. Его выдают только семикурсникам, но, думаю, у тебя не возникнет с этим проблем.

Она разворачивается, чтобы уйти, и манит Реджину за собой. Сейчас у них нет времени на разглядывание книг, да и Эмме нужно вернуться в гостиную как можно скорее, чтобы успеть подготовиться к завтрашним занятиям. А ведь она ещё даже половины не показала.

— Что до гранита науки, то это фразеологизм, — улыбается она, обернувшись к Реджине через плечо, и снова толкает дубовую дверь, выводя их обратно в коридор.

— Вы будете жить возле башни Рейвенкло, профессор Голд подготовил специальные гостевые комнаты. Это недалеко от нас, нужно только свернуть налево, а не направо, когда пройдёшь по главной винтовой лестнице. Вашу комнату охраняет портрет мужчины в чёрных латах, его зовут Кэдоган. Пароль вам должна была выдать директор. А дальше по коридору находится ванная старост, её всегда можно принять в одиночестве. И предлагаю остальное показать завтра, чтобы не запутать тебя сильнее. Утром вам всё равно не понадобятся теплицы и поле для квиддича, — слабо улыбается она.

Эмма останавливается на развилке, которая ведёт либо в гостевые спальни, либо в гостиную Рейвенкло, и опирается локтями и каменные перила. В первую очередь она собирается принять ванну и приготовить себе успокаивающее зелье, а уж потом разберётся со всем остальным. Она надеется только на то, что Реджина не передаст директору, какой грубой она была, пока показывала замок. Тем более что экскурсия не закончилась и продолжится завтра, — ну, это если Реджина согласится.

Она вздрагивает, когда её кто-то окликает, и поворачивает голову, видя двух первокурсников с Рейвенкло, — Генри и Вайолетт.

— Эмма? — робко зовёт она. — Можешь помочь? Мы снова не можем зайти в гостиную…

— Эм. Да, подожди минутку, Вайолетт, — ласково улыбается Эмма, приобнимая её за хрупки плечи. — Тогда до завтра, Реджина?