в-а-н-д-а. ванда была гораздо интереснее брата. эрик, как не старался не мог разобраться, что у нее за способности. но и подойти от чего-то не мог. удивительная мягкотелость для старого эрика. наверное, он все таки смог пересилить себя и подойти к ванде. возможно, он окончательно осознал, что скоро, совсем скоро он уйдет, чтобы заняться совсем другим, более важным... читать дальше

rave! [ depressover ]

Объявление

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.


Вы здесь » rave! [ depressover ] » фэндомные эпизоды » :: darling, make hate to me


:: darling, make hate to me

Сообщений 1 страница 3 из 3

1


— :: darling, make hate to me // ethan, mia

/// don't know why we cross that line
guess we crave the misery

+1

2

миа по нему скучала. скучала по его запаху, по его рукам, по его... всему. она скучала по его глазам, по его рукам на своем теле. она скучала по его губам, скучала по тому, как он смотрит на нее с любовью. миа знает, что это — очередной ее кошмар, который вот-вот закончится, стоит всего лишь солнцу взойти над горизонтом. миа скучала по итану, но не знает, скучал ли он. и это ее беспокоит каждую ночь, когда она спит в совершенно холодной комнате, совершенно холодной постели. одна. и здесь, как ей кажется, она познает всю степень одиночества — вот они, сбежавшие, но потерявшие себя. они похожи на детей — живут вместе, но едва ли могут заговорить даже тогда, когда они строят все заново.

миа готовит ему каждое утро-обед и вечер. иногда они собираются вместе и смотрят фильмы или телешоу. здесь все иначе, здесь, казалось бы, должно было быть спокойно ( так сказал крис ), но кошмары по пяткам идут. она видит, как стекленеют чужие глаза в моменты приступов и едва ли не берется за его бритву, когда не может прекратить видеть тот злосчастный корабль, эвелину, когда не может прекратить видеть бейкеров. все внутри перемалывается в труху и она ничего не может, когда роняет нож. боль заставляет вынырнуть из своего мира, в который она уходит то и дело. и когда она улыбается итану, когда она обрабатывает рану, она думает, что все в порядке. ведь правда?

миа знает, что ничего не в порядке. она ходит по дому, словно тень. она касается его руки совсем едва ли, ждет, когда он отшатнется от нее — они оба перемолоты в труху, они оба ничего не могут с этим поделать, им обоим бы врача хорошего, но на него нужны деньги; миа не может простить себе своих ошибок, ее руки по локоть в чужой крови. она смотрела на тех, кто подвергался опытам, она знала их. и эвелину она должна была любить, играть с ней, но ей было так страшно, что едва ли что-то она могла вымолвить. она смотрела на нее, на девочку, а сама задыхалась каждый раз; когда их корабль пошел ко дну, все перевернулось с ног на голову. она не хотела, чтобы итан ее спасал, но он, мальчишка, побежал и старался. а она могла только всхлипывать от того, что видела.

миа боится контактов. она все еще помнит, как сынок бейкеров выебал ее, скулящую и просящую этого не делать. она помнит, как он вдалбливался в нее, а потом улыбался. она понимала, что надо бежать, но бежать было некуда — они были заражены. она оставалась одна, с сывороткой и реальностью, что разрушала ее психику; миа больше не плачет по ночам, не зовет никого, лишь воет в подушку, чтобы никто не услышал и босиком ходит по дому, словно неприкаянная. а она ведь правда такая — она не знает, куда себя девать, что делать со всем этим навалившимся как ком. вот только снег тает, а проблемы — нет.

миа приходит к итану поздно ночью, улыбается уголками губ и забирается в постель. она греется о него, ложится к его боку и вжимается в него — вот, смотри, я живая. она вжимается в него и целует в плечо, в щеку, в уголок губ. дальше они не заходят. но заходят спустя почти пару недель таких ночевок — они ведь, блять, женаты. и они, конечно же, люди, которые имеют физиологические потребности. вот только миа не воспринимает это так — для нее это попытка снова ощутить себя желанной и важной. она не знает, дрочил ли итан на нее, хотел ли он и не решался, но в ту ночь она чувствовала, как он заполняет ее, как он входит в нее и как пальцы его сжимаются на бедрах. она чувствовала, как он целует ее шею ( и дрожала ), как снова ищет все родинки и шепчет ее имя ( миа шепчет его имя и чувствует себя живой ).

миа помнит, как дышала на каждый толчок, как стонала и просила еще-еще-еще. словно это все могло закончится и она могла потерять себя в нем, раствориться; с тех пор это становится совершенно сакральным. то, как они обнимают друг-друа, как они прижимаются и целуются. как они говорят какие-то слова любви — все это кажется таким важным и нужным, что миа совершенно перестает думать о том, что было тогда. и кошмары становятся гораздо тише, они словно успокаиваются, они, словно бы, стараются не отсвечивать.

миа готовит, как ей кажется, вкусно. а еще она всегда следит за своим здоровьем ( почти ), а потому когда ее начинает тошнить от одного только запаха собственного супа, она не понимает ничего. думает — отравилась, и предпочитает проспать весь день с зашторенными шторами. одна. никого не пуская.

— может, мы заведем собаку?

она говорит это, когда перебирает какие-то книжки, оставленные старыми владельцами. она находит сказки, улыбается уголками губ и снова чувствует тошноту; к концу недели это начинает настолько сильно ей надоедать, что она практически плачет и молит бога уже избавить ее от этого. вот только вместо избавления она делает тест. тот самый, в баночку ( а лучше бы с вариантами ответов ) и ждет мучительные минуты. а итан там, за дверью, тоже ждет. они оба ждут и думают каждый о своем: миа думает о том, что может просто что-то сбилось и она бы снова утянула его в постель, а вот что думает итан — она не знает ( и не хочет ).

две полоски. ее руки дрожат, когда она зажимает свой рот, прямо как в фильмах. у мии разбивается мир по кусочкам, когда она видит две полоски. она понимает, что это значит — каждый бы, блять, понял. но все равно упрямо делает еще, еще, и еще. кажется, она делает около шести тестов и все показывают две полоски. и миа понимает, что ей деваться некуда, ведь у них будет ребенок, куда теперь денешься? и она думает о том, что сама дура — надо было предохраняться, но... они ведь муж и жена, а им положено иметь детей. вот только миа видит перед собой эвелин и едва ли не разбивает зеркало — боже, пожалуйста, помоги мне справится со всем этим.

когда миа идет к итану, она вспоминает то, как он наполнял ее своим членом, как входил до конца и втрахивал в матрас. когда миа идет к итану, она думает о том, что на это, наверное, все? она не понимает, не знает, как они дальше будут со всем этим ворохом прошлого и непрощенными обидами. но она правда хочет, чтобы все продолжалось; миа вспоминает, как он искал на ней созвездия и тихо выдыхает, замирая в проходе и грозясь упасть тут же, сбить колени и руки.

— итан, я беременна.

поднимать взгляд она боится; у мии мир рассыпается перед глазами иллюзией разбитого стекла.

+1

3

итан говорит своему психотерапевту много вещей. в первый день их сеансов она заводит кричащую красную папку с его именем на обложке, перебирает диагнозы, ведет учет их долгих двухчасовых сеансов. все записывается ее рукой на белый лист и на диктофон. каждая деталь ей важна для его скорейшего выздоровления. итан знает, что его никогда не будет. клянется, что монстры живут не снаружи, не в окружающем мире, принося разруху, смерти, бедства и боль людям, а внутри его головы, надежно спрятавшись под черепной коробкой, вещая такие вещи, что приводят в неописуемый ужас. сравнивает убийц столетия с глупыми детьми, которым просто вдарила идея убивать ради славы и секса, презрительно смеется, потому что каждый из них считал себя монстром. потому что граждане считали их монстрами. потому что амбрелла отрицала, что является злом. итан думает иначе, монстры не могут быть людьми. искаженные вирусом бейкерами под маской безумия страдали и молили о смерти, не могли вернутся назад. когда эвелина поражает разум, как раковая опухоль, тогда рождается первый и он остается внутри. истинный ужас - это разум. разум итана давно уже сломан.

он чувствует себя военным, прошедшим несколько горячих точек, только вместо враждебных людей с оружием, отстаивающим свою правду, были монстры, которых еще не видел мир. спит чутко, прислушиваясь ко всему, что происходит снаружи, крепко сжимая нож, спрятанный под подушкой, напоминая, что в прикроватной тумбочке ждет своего часа заряженный пистолет. соседи шарахаются его, мрачного, подозрительного, вздрагивающего от любого резкого шума. итан их не винит, когда соседи напротив приходят поздороваться и познакомиться, он едва не разбивает лицо испуганного мужчины, приняв того за угрозу. миа извинялась несколько дней, даже кажется дарила подарок в извинение, но они так и не смогли простить, разнеся историю по всей округе. хотя бы заявление из полиции забрали, крису пришлось долго их обрабатывать. итан выходит из дома лишь по поводу, три раза в неделю сеансы у психотерапевта, три раза тренировки на полигоне, свободное воскресенье прячется в самом темном углу, не желая никого видеть, отгораживаясь от мии как можно плотнее. в этот один день он борется со своими демонами (эвелина все еще имеет невиданную наглость, продолжая приходить под пологом ночи, во снах, называет папочкой) итан думает, что никогда в жизни не заведет детей.

их брак все еще походит на какой-то фарс. итан почти не вспоминает той жизни, до луизианы, как-то говорит своему доктору, что не уверен было ли это правдой или эвелина вложила в его голову чужие воспоминания. на пальце мии тонкое обручальное кольцо, которое она нервно крутит, когда сильно беспокоится. итан смотрит на него долго, думает, машинально трогает свое и не произносит ни слова. у них была свадьба, которой завидовали все друзья и знакомые, уютный дом с белым заборчиком, клумбой и ровным газоном, был свой диван у камина, на котором они проводили вечера, уткнувшись каждый в свое, но иногда накрывая ладони друг друга, чтобы прочувствовать связь. было это все так давно, что уже не кажется правдой. итан больше верит в то, что произошло в доме бейкеров, в каждый ебаный кошмар.

его руки больше не дрожат, крепко сжимая оружие, страх умер в том же доме. итан целится в голову, разряжая обойму за обоймой в цель перед собой. крис чаще всего молчит, стоит рядом, сложив руки на груди или выкуривая сигарету крепкого мальборо. сизый дым режет глаза, запах никотина оседает на коже и забивается в нос. итан ненавидит сигаретный дым, но не говорит ничего против. на второй месяц сам просит у него сигарету и обзаводится мерзкой привычкой. хотя бы лучше, чем убивать людей. крис не особо говорливый, о работе умалчивает, о луизиане и слова не говорит, лишь одобряюще хлопает по плечу и обещает, что все будет хорошо, он знает. нихера он не знает, говорит про себя уинтерс, окурок топча ногой, никогда не было хорошо.

его родители получают документ о смерти сына. те, что завидовали их семье, собираются у пустых гробов, провожая итана и мию уинтерс в последний путь. в эту ночь мия приходит к нему, прижимается к напряженной спине, пытается своим теплом прогнать его демонов, столпившихся мрачными палачами у его постели. их брак похож на фарс, в котором один не может вспомнить почему любил, а другая пытается сделать все лучше. лучше тоже не будет. итан не плачет, хотя очень хочется (доктор говорит, что выход эмоций через слезы очень эффективен, итан не верит ее словам). мию он целует отчаянно, пытаясь спрятать в объятьях от всех демонов, прожигающих клубок тел пустыми глазницами. для него этот секс кажется первым, он пытается попробовать все, запоминая на память изгибы и жар тела. целует до крови, выжимает ее до приглушенных криков. нож под подушкой все еще не применен по назначению. в ней он пытается растворится, подминает под себя, иссушивает, как энергетический вампир. берет все, что она может ему дать и к нему приходит одна спокойная ночь. он не спит, вслушиваясь в тихое посапывание мии и перебирает ее волосы. понимает, что жизнь без нее подобна смерти, поэтому он прошел в тот ад и вышел оттуда с кучей расстройств, но с ней.
[icon]https://64.media.tumblr.com/a05a8f0f096cf72da4d6ef8d35dbb7d1/tumblr_ooo6z9Q8g71uflhrto2_400.gif[/icon]
он не шепчет слов любви, вбиваясь в поддатливое тело, не улыбается больше так ярко, по факту он и итаном уинтерсом себя не ощущает более. но он живой. он понимает это, когда она возвращается в его постель под бок, когда она улыбается утром ярко, оставлляя смазанный поцелуй. весь этот кошмар подошел к концу, с монстрами бы только научиться жить. итан улыбается мии и говорит:

- может быть.

ради нее он готов постараться. ради нее он чуть не умер, оставшись жить лишь по счастливой случайности. итан даже представляет уютную картину их будущего, пока все не рассыпается острыми осколками по ворсу ковра. мелкие пробивают кожу, белое смешивается с красным - его кровью. воскресный джин оставит под его ногами пятно.

- что? - к горлу подкатывает тошнота, итан ощущает острый привкус желчи на языке и чувствует, что готов упасть на пол следом, разбившись. поздний ужин грозится выйти наружу и отправиться в унитаз. тихо переспрашивает, отказывась верить в сказанное мией: - что ты только что сказала?

секс, разумеется. после секса дети и появляются, если ты слишком увлекся процессом и не остановился вовремя. итан не останавливался. и не планировал. больше, больше, больше. жадный и одержимый. за стоны мии можно было и умереть. но это - другое. тонкий смех эвелины звучит в ушах, монстры под черепом просыпаются. итан опирается на тумбочку позади себя, стены гостиной теряют четкость.

- этого, блять, не может быть.

реальность зубасто скалится ему в лицо, опровергая.

Отредактировано Ethan Winters (2021-05-18 23:42:14)

+1


Вы здесь » rave! [ depressover ] » фэндомные эпизоды » :: darling, make hate to me


Рейтинг форумов | Создать форум бесплатно