от палпатина не остается даже костей. сморщенное, изуродованное старостью и воздействием темной стороны, лицо рассыпается на глазах кайло в пепел, развеянный тотчас порывом ветра по полу. его голос эхом продолжает звенеть в голове, как и смех, все нарастает-нарастает: прежде, чем он понимает, что это не в его голове, а в ее, он наконец сходит на нет и в тронном зале устанавливается мертвая тишина. император повержен собственной кровью, переложил наследие, силу, стремление - все в ее хрупкие руки, встречай галактика новую императрицу, которой тебе служить долгими годами верой и правдой. рей принимает темную сторону, как он ей и говорил тогда, он рядом с ней, как она и говорила тогда - судьбы связаны слишком прочно. палпатин обещает кайло дать ему все, всю галактику, все, чего он пожелает - тогда это было похоже на явный блеф, ложь, чтобы заставить его поступить так, как требует высшая сила. но когда он подхватывает ослабевшую рей на руки, из ее рук осторожно вынимая меч, вкусивший плоть и кровь, явно понимает что значит то все. обещание не нарушено, в руки кайло падший император отдает даже больше, чем он того просил, делает подарок не только галактике, давно уже нуждающейся в твердом лидере.

рей открывает глаза - зелень сменило золото, горячее как пески того забытого джакку (кайло клянется, если она попросит - он превратит всю планету в действительно мертвую пустыню). рей смотрит жадно, часто моргает, словно не может насмотреться на этот мир, теперь явленный ей в новых красках. связывающая сила передает кайло отголоски ее эмоций, острые, словно осколки камней, резкие, непредсказуемые. они бьют сотней сочетанием цветов в его голову, наполняют звенящим шумом, он так же нарастает, давит, уничтожает - в этот раз связь обрывает он сам, буквально выталкивая ее из своей головы. прогоняет, отшатываясь, истинктивно сильнее сжимая пальцы на ее коже (на плечах останутся его следы?) лицо рей неуловимо сменяет эмоции, которые он не может понять или прочитать, она вырывается из его хватки резким движением так, словно обиделась - ей не понравилось, что ее чувства, ее эмоции, отвергли? кайло поднимается на ноги следом за ней и наблюдает.

императрица восходит на трон. маленькими шажками поднимается по лестнице, медленно, изучая этот момент, ощущая весь мир по новому. даже закрывшись от нее, рен продолжает чувствовать отголоски, обрывки мыслей, ощущений. каждый раз вздрагивает как в первый раз, заламывает пальцы, помнящие теплоту ее кожи, обманчивую мягкость со сталью внутри. шрам на лице, первый ее подарок, вспыхивает фантомной болью, напоминая об их первом бое в лесу, наталкивая на вопросы: неужели уже тогда все уже было предрешено и они просто следовали хорошо продуманному сценарию? кайло должен был встретить ее в лесу, сила должна была их связать, раскинутых по разные стороны баррикады, здесь, при ее коронации, он тоже должен был присутствовать.

наши судьбы связаны, рей.
еще до нашего рождения.
так глупо, кайло никогда не верил в судьбу.

кайло рен думает, что все - это много. видеть рей в реальности, не через узы, кажется волшебным проявлением благосклонности судьбы. он может сделать шаг следом, коснуться ее, запомнить каждое мгновение, посчитать все едва заметные веснушки на ее щеках. может, но не делает этого, дожидается. рей на троне совсем маленькая, несуразная, слишком яркая на очень темном фоне, как солнце мертвых. кайло рассматривает ее, белое на черном, ждет команды, повеления новой власти, зная, что первый орден был только началом, эта империя ударит сокрушительным финалом по всей галактике, заставит наконец покориться. дело матери умрет вместе с прошлым, порядок вернется на каждый уровень, корусанту придется восстановиться из пепла прошлого в новое. рей делает маленькое движение рукой, подзывая его ближе, показательно не смотрит, действительно обижается за его выходку. кайло делает шаг, не ослабляя блок - если захочет, она сможет его пробить так же, как он пробивал ее. пусть учится, даже сейчас этому есть это время.

он поднимается за ней, склоняя колени перед троном, перед ней, взирающей с высоты. кайло рен знает, что за ним последуют рыцари рен, после весь первый орден во главе с хаксом, а потом уже вся галактика. перед ней он ощущает ту силу, что ее наполняет, она проникает под черные одежды, асфиксией стягивает горло. рей не говорит ему ни слова, ничего не обещает. кайло будто бы видит будущее чужими глазами, разбивает картинку, подцепля пальцами ее ладонь, губами прижимаясь к тыльной стороне, оставляя на коже легкий, едва ощущаемый, поцелуй.

- я клянусь в верности императрице палпатин, единственной императрице, которой суждено править всей галактикой, - торжественная речь звучит совсем не так, тихо, так, чтобы слышала только одна рей - эта клятва только ее, ни для кого другого. за его спиной зал уже наполняется людьми, рыцарей он почувствовал еще на подходе, сейчас даже трусливую натуру хакса узнает из сотен других.

- да взойдет империя вновь. - это слышат уже все.

кайло поднимается на ноги, вставая по правое плечо от императрицы. церемония только началась.

рей требует их отпустить. дать шанс убежать на другой край галактики, позорно поджав хвост, запрятаться так глубоко, что даже опытный охотник за головами не сможет взять след. не успокаиваться, пока каждый из сопротивления не падет смертью храбрых в суицидальных попытках навязать свою правду, пытаясь помешать торжеству империи, вернуть ту рей, что развивается пеплом по залу вместе с прахом палпатина. из ничего создается новое, будоражущее фантазию - по рукам рена бегут мурашки только от раскрывшихся возможностей. и все равно он раздражен ее выбором, знает, что она это чувствует и не пытается скрыть свои эмоции. жалеет, что не убил по дэмерона после того, как вытащил из него информацию про робота, как и о том, что в лесу не добил финна, когда была такая возможность. они кажутся ему слабой угрозой, больше надоедливой проблемой, что так и будет пытаться повернуть время вспять. будут возвращаться вновь и вновь, требовать рей вернуться к свету, напоминать об этой глупой дружбе. кайло кривится, потому что дружбы там и не было. они использовали ее как символ, как мощную силу, надежду для потерянных. стоит услышать только заветное ""джедай", как с души падает камень и робкая надежда расцветает подобно цветку посреди пустыни. рей не была последней в ордене, но они выследят всех, перережут и тогда точно настанет долгожданный мир, за который так долго борятся обе стороны с разными взглядами. кайло обещает, что финну и по тоже не уйти живыми. проверяет цепляется ли она за прошлое и не скрывает своих целей. прошлое должно умереть. он говорил ей это тогда, теперь ее очередь с этим примириться.

они присягают ей все. каждый, кто жаждет жизни, жаждет другого положения в мире, жаждет просто достичь своего идеала. кайло не шевелится, мрачной статуей стоит рядом, спиной ощущая рыцарей рен, готовых в любой момент вступиться за императрицу. они присягают первые, ни у одного не возникает и тени сомнения - они ступают за своим лидером куда угодно, не боясь даже смерти, хорошо натренированные бойцы, верные. лучшие, что есть у первого ордена, уникальный каждый в своем роде. кайло создает этот орден не просто так, теперь они могут послужить более важной цели, лучшему лидеру, чем сноук, хоть ее первое решение и вызывает у него явное отторжение. не только у него. хакс, кажется, едва не давится собственным языком, цедя простую команду, подчиняясь ее воле, скрипя зубами. рен его неожиданно понимает. хакс бы с удовольствием порвал всех их в клочья, припомнил утерю старкиллера и смерть сноука, но ему приходится проглотить гордость вместе со своими желаниями. за ним рен следит еще более внимательнее, чем раньше. как он склоняет колени, обещая хранить верность до конца своих дней, как поднимается, даря ей смазанный взгляд, а ему - уничтожающий. генералу будет сложно привыкнуть к смене власти - он справится, обязан, иначе в шлюз вместе с мусором отправят его важную фигуру. не хотелось бы его так глупо терять. его значимость кайло принял тогда, убив сноука, мирясь с ней окончательно рядом с рей.

церемония длится медленно, одна минута ощущается безжалостной вечностью. свои клятвы они произносят медленно, с расстановкой, страшась поднять на нее взгляд. глаза рей сияют расплавленным золотом, она сама как золото, обманов втиснунутое в белые одежды. кайло хмурится, когда один храбрец пытается придвинуться к ней ближе и делает тяжелый шаг вперед, предупреждая. работает лучше, чем прямые угрозы мечом и удушением. ему не нравится, что они хотят быть к ней ближе, заполучить расположении. ревность давит изнутри на грудную клетку, нашептывая сотни способов избавиться от всех в этом зале забрать ее себе. повиноваться резкой вспышки эгоизма и лишить их императрице, позволив ей существовать только в его мире. они могли бы уничтожить всю галактику и остаться совсем одни. кайло представляет это жадно, смакует и отрывается с большим трудом, ставя империю выше своих желаний, делая выбор не в свою пользу. решает все рей. она решила взайти на трон, она будет править, пока не надоест, а они все будут ей принадлежать.

кайло чувствует ее усталость, уничтожающим взглядом пытается превратить дурака перед ней в кучку пепла - она опережает. слова в горле его застревают, издает приглушенные хрипы, тщетно хватаясь за горло. силу нельзя грубостью победить, что за дурак. кайло наблюдает за пыткой жадно, сдерживая улыбку, восхищаясь - вот это он хотел видеть, здесь им самое место. темная сторона, где нет правил и ограничений, где нет покоя, а есть только страсть. в хватке рей есть страстное желание отобрать чужую жизнь.

- достаточно. - кайло одновременно обращается к толпе, по которой проходит тихий возмущенный шепот, и к ней. расстегивает закрепленный под самым горлом черным плащ, накидывая его на белое, на ее плечи, не раз обоженные солнцем. - мы закончили.

рен наклоняется, закутывая рей в свой плащ плотнее, полностью пытаясь ее там спряртать, осторожно поднимает на руки - ее усталость настолько велика, что через силу можно понять, она не сможет идти сама. толпа расступается перед ними, когда он спускается с пъедестала, неся императрицу как заветную ношу, невесту на брачно ложе. кто-то из толпы кричит, что это вопиющая наглость - один из рыцарей за наглость лишает его руки.

- мы пойдем домой, рей. - тихо, прижимая к груди сильнее. - попробуй поспать.

дредноут ожидает холодными коридорами. за спиной рыцари рен и хакс не произносят ни слова.