[indent] Чуть не обманывает Дарклинга - эта поездка в Каньон действительно оказывается удачной. Заклинательница солнца, оказавшаяся девочкой-картографом, сиротой и полукровкой, кто бы мог подумать! Он и предположить не мог [а кто мог, что бы стал искать алмаз среди таких отбросов как она?], что такое незаметное создание как эта Алина может хранить в себе такую силу. Как же никто раньше не заметил, что она не отказница, а гриша, как пропустили такое, как упустили? Будь она во Второй армии детства, расти и воспитывайся с прочими гришами, ему бы не пришлось думать о том, как ее обучить всему в кратчайшие сроки, точно бы знал ее потенциал и не ломал бы голову над тем, как привязать ее в себе. Девчонка не знает и не понимает своего места в этом мире, боится, кажется, даже собственную тень, цепляется за прошлое, которое не долго иметь для нее никакого значения. Доверить ей что-то важное сейчас невозможно, ее нужно привести в порядок, вложить в ее голову верные мысли, чтобы она слушалась только его и делала то, что ей велено.
[indent] В Малом дворце Алинка будет в безопасности, здесь, по крайней мере, до нее не доберется ни противник гриш, ни безумный фанатик, поэтому в отведенные ей комнаты он отпускает ее легко, даже не провожая ее взглядом. Она боится, боится всего, и Дарклинг чувствует ее страх. Она не видела богатств, не видела красоты, поэтому на все смотрит во все глаза, удивляется и поражается. Пусть эту ночь ее мысли занимает место, в котором ока оказалась - она уставшая, она под впечатление от всего, что с ней произошло, поэтому она скорее всего заснет, но особо отдохнувшей утром не будет. Это хорошо, потому что тогда она будет тихой, и он сможет показать ее королю Александру и придворным. Ему не терпится объявить о новой эре для Равки [для гришей, которые могут теперь не жить только лишь слепой надеждой] и он уже предвкушает все, чего сможет добиться с Заклинательницей солнца в своих руках. Это невероятная удача, главное, ее теперь не выпустить из рук.
[indent] Поздней ночью возвращаются Иван и Федор, следом за ними должна прибыть Зоя [как же она отнесется к тому, что все внимание будет смещено с нее?], но Дарклинг не их ждет. Он нетерпеливыми шагами меряет комнату, надолго останавливает взгляд на карте Равке, думая о том, что уже очень скоро она изменится. Королевство будет объединено, но не твердая рука короля сделает это, а он. Время Александра III подходит к концу, его здоровье ухудшается - с их последней встречи он цвет его лица сделался серым, а движения медленными, будто бы каждое дается ему с трудом. Сколько раз он успел навестить Женю, пока Дарклинга не было в столице? Что-то подсказывает ему, что визиты были нечастыми и очень короткими.
[indent] -Я думал, что ты придешь раньше? - Когда-то Женя скреблась в его дверь, боялась отворить ее без его разрешения, но теперь едва стучит в нее, прежде чем проскользнуть вовнутрь. Дакрлинг ей улыбается, прислоняется бедром к столу и, с удивлением для себя же, осознает, что действительно рад ее видеть. Неужели он соскучился? Или после душной компании Зои, желающей впечатлить его, ему так сильно нужен глоток свежего чистого воздуха? Независимо от причин, он протягивает к ней руки, приглашая в свои объятия.

[indent] Женя очень предсказуемо влетает в его объятия, прижимается к нему всем телом и подставляет свои мягкие губы для поцелуя, который, правда, не длится долго, потому что она тут же отстраняется и оглядывает его с ног до головы цепким взглядом. Помыться с дороги и привести себя в порядок Дарклинг не успел, у него совсем другие дела были, поэтому его одежда вся в пыли и грязи, а сам он умудрился растрепаться и пропахнуть потом и лошадью, а Женя [изнеженная девочка, привыкшая к чистоте, красоте и комфорту], конечно же, громко фыркает и морщится от этого всего, но даже не думает отстраняться. Она ужасно соскучилась, и он ей верит, гладит ладонями по лицу и целует еще раз вместо того, чтобы ответить на все интересующие ее вопросы, утоляя очень понятное ему любопытство. У них вся ночь впереди, вряд ли девушка покинет его комнату в ближайшие пару часов и уйдет к себе, поэтому он ей все успеет рассказать и объяснить. До утра все успеется.
[indent] Дарклинг облизывает губы, разрывая поцелуй и глядя на Женю. Он думает, с чего начать свой рассказ и решает просто ответит на все по порядку, чтобы не путаться самому и не запутать ее. Ему понадобится ее помощь с Алиной, ее надо будет привести в порядок от и до - не только ее внешний вид, но и ее мысли с чувствами, чтобы ничего не отвлекало ее от той цели, которая теперь стоит перед ней. Она Заклинательница солнца, она гриша, и уже неважно, кем она была прежде, кто окружал ее и что ей было нужно в жизни. Все изменилось, изменились ценности, и ей лучшей понять и принять это по-хорошему. Так будет для нее же лучше, намного лучше, чем если ему придется насильно ее убеждать в том, что прошлая ее жизнь осталась в прошлом и о ней не нужно вспоминать лишний раз. Скорее всего с Алиной еще возникнут проблемы, но Дакрлинг верит в то, что все так или иначе будет именно так, как он того хочет. Он слишком долго ждал, чтобы упустить такой редкий дар из своих рук, когда он буквально сам в них упал.
[indent] -Я помоюсь. Если хочешь, то можешь мне даже помочь, - вот теперь, пожалуй, пора пора отодвинуться. Дарклинг отпускает Женю и сбрасывает с себя грязный плащ, роняя его на стул. - Да, это правда, это в самом деле она. Ее сила проявилась на скифе, когда на него напали волькры, Зоя была свидетельницей. А потом я сам проверил уже в штабе, - он вздыхает, счастливо улыбается, а потом вдруг меняется в лице, возвращаясь мыслями к той встрече. На Женю теперь он смотрит серьезнее и не так радостно, - она где-то твоя ровесница, она ничего не знает о своей силе, она не хочет и боится ее принимать, и... это будет сложно. Окажись она ребенком, мы были бы ее единственной семье и ничего иного она бы не знала, а так с ней придется поработать. И ты мне в этом поможешь, - на его лице вновь начинает играть улыбка, потому что сложности, все же, не кажутся ему непреодолимым. Будь ребенком, то капля любви и внимания, мягкая постель и вкусная еда заставили бы ее проникнуться своей новой жизнью, в ее верности не пришлось бы сомневаться, да, но ей всего лишь лет девятнадцать, она приютская девочка, как тяжело будет избавить ее от мыслей и прошлом и сделать послушной?

[indent] Женя - изнеженная девочка, которая не любит грязь. Дарклинга забавляет то, как она смотрит на его одежду [она очень близка к тому, что сжечь ее, он это видит] и морщится, но все равно помогает ему раздеться. Нагота его не смущает, да и не тоже: сколько раз она видела его без одежды с тех пор, как стала ночевать у него в постели? Стеснению уже не остается никакого места, Женя смотрит на него спокойно, пускай в ее взгляде и читается беспокойство. Кажется, он представила себе, что в столицу он вернется потрепанным, но вот он перед ней, грязный, но живой и здоровый, разве что только уставший, о чем говорят круги у него под глазами. Все за исключением Зои, ищущей его внимания, в такие моменты не рискуют его трогать, а Женя же суетится, задает ему вопросы, пока проверяет рукой воду в ванне и велит ему забираться в нее, словно это он и не собирался сделать.
[indent] Дарклинг вздыхает, оказываясь в горячей воде, и на мгновение прикрывает глаза, наслаждаясь ею, а потом ныряет с головой. В ставке о такой роскоши пришлось забыть, там всем не до бани и не до ванны, приводить себя в порядок приходится урывками и он, хоть и не испытывает с этим проблем, все равно радуется возможности нормально помыться. Выныривая, он шумно вздыхает и ведет плечами, откидываясь на бортик ванны и глядя на присевшую рядом с ним девушку. Она бы, пожалуй, от военной жизни взвыла, настолько она не привыкла к такому - изнеженная королевская певчая птичка, которая и летать-то научилась относительно недавно. Надо будет поинтересоваться у Боткина об успехах Жени и, если наставник похвалит свою ученицу, как-нибудь ее вознаградить.
[indent] -Как же ты не любишь Зою, - цокает Дарклинг языком, но укора в его голосе не слышится. Его лучшая шквальная обладает тяжелым характером, ей хочется всех превосходить и всеми помыкать, от чего он и не включает ее в свой близкий круг и не удивляется нелюбви к ней. Зоя хочет, чтобы перед ней трепетали и добивается этого, зовется лучшей, держит спину ровно и приподнимает подбородок. Гордая девочка - и ужасно опасная. -Только не доводи ее, как ты умеешь. Ей и так будет тяжело, потому что фокус с нее сместился, а ты знаешь, как она ведет себя, когда злится, - лишний раз ее лучше не провоцировать, потому что лишиться единственной Заклинательницы солнца Дарклинг не хочет точно. Он поворачивает голову так, чтобы видеть Женю, и касается мокрыми пальцами ее подбородка в нехитрой ласке.
[indent] -Самое главное сейчас ей научиться взывать к своей силе. Первое проявление было спонтанным, следующее вызвал уже я. Пока что непонятно, какой у нее потенциал, но с достойным усилителем... - Олень Морозова, да, верно, это подойдет. Даже если собственные силы Алины не окажутся такими уж скромными, с усилителем в Каньоне будет куда легче. Звтра же он отдаст поручение лучшим следопытам и охотникам начать поиски зверя, чем раньше они его найдут, тем лучше. - Ее зовут Алиной Старковой, а дар... бывают случаи, что не проявляется из-за слабости или какой-то другой травмы. Она наполовину Шу, сама знаешь, как там относятся к гришам, кто знает, может ее напугало что-то в детстве? Это неважно, - прошлое остается в прошлом, и Дарклинг сам лично готов выжечь все лишние воспоминания из памяти девушки. У нее не должно остаться ничего кроме Второй армии, никого, кроме других гриш, и никакого святого, кроме него самого. Была бы ребенком - добиться подобного было бы легче, но и сейчас он уверен, что все у них получится. Что ей вспоминать-то? Нищенскую жизнь в сиротском приюте или суровую бытность картографа? Смешно. -Убеди ее в том, что здесь у нее есть любящая семья, да, что она нашла свое место и нигде и ни с кем ей лучше не будет, - Женя сходу понимает, что от нее требуется и он шире улыбается: как же он соскучился по этой понятливости. - Справишься же? Расскажи как ты тут была без меня?

Отредактировано The Darkling (2021-04-29 07:38:35)

[indent] Все изменится, теперь, когда у них есть Заклинательница солнца, все определенно изменится. Дарклинг слишком долго ждал ее, поэтому никуда не отпустит, опутает такое сетью, из которой не вырваться. Легче всего это сделать через любовь и верность [Алина должна полюбить гриш, полюбить его, встать в один ряд с теми же Иваном и Федором, которые хотят сделать мир лучше, например], но если по какой-то причине это не выйдет, и девушка будет сопротивляться, то он совсем не против надеть ей на шею ошейник и посадить ее на цепь при себе. Ради того, чтобы добиться своего, Дарклинг готов не на многое, а на все, принимая и признавая все возможные жертвы. Кому-то придется умереть, чтобы построить тот новый мир, в котором гришам будет безопасно, имена павших войдут в историю как имена героев. Смерть, увы, неизбежна, и не лучше, если она принесет пользу, если от нее будет толк? Они все так долго страдали и терпели лишения, что даже не верится, что скоро наступит долгожданный конец.
[indent] Пальцы Жени ласково и легко касаются его лба, а потом ныряют в его мокрые темные волосы. К себе его Женя приучает очень ненавязчиво и незаметно, мелочами делает его жизнь если не проще, то точно приятнее. Его такая забота удивляет [когда в последний раз он подпускал кого-то к себе настолько близко?], она непривычна и чужда, но девушка осторожна и внимательна, она подстраивается под него, делает все так, что это не вызывает у него никакого чувства отторжения. Он прикрывает глаза, чтобы в них не попала мыльная пена с волос, и вздыхает, потому что ему, все же, приятно то, как она царапает ноготками кожу его головы. Наслаждаться чем-то он умеет плохо, у него никогда не было времени на праздность, он всегда куда-то спешил и к чему-то стремился, но Женю, которой, очень очевидно, что такая забота приятна, он не одергивает. Она делает с ним чуть ли не все, что хочет, осмелев, прикасается к нему так, как хочет, не встречая никакого сопротивления.
[indent] -Ты хорошо их скрываешь, Женя, но не от меня, - усмехается Дарклинг, продолжая держать глаза закрытыми. Женя хитра и лукава, но ему она не лжет и от него не прячет ничего. Единственное, о чем она умолчала - это отравление короля, за которое он ее великодушно простил. Теперь это и вовсе не имеет никакого значения - у них есть Заклинательница солнца, скоро Ланцовы падут, король может умирать хоть сейчас, его жизнь уже не важна и никому не нужна. Старый боров может испустить дух в любой удобный ему момент, пусть святые приберут его, если он им нужен. - Мне кажется, что Зоя еще что-нибудь выкинет. А ты, все-таки, найдешь способ ее ужалить. Я ни в одной из вас не сомневаюсь, - хмыкает он, но особо укоризны в его словах не звучит. Пускай дети развлекаются, если хотят, главное, чтобы они не мешали делу и не устроили ничего такого, что может перечеркнуть все его старания и надежды. Вот это он точно не простит и за это точно накажет, что Женя не может не осознавать и не понимать.
[indent] Зоя не сможет спокойно перенести, что какая-то крестьянская недоучка затмит ее, ее гордость не может не быть уязвлена. С этим ей как-нибудь придется смириться, потому что шквальных много, а Заклинательница солнца одна. Да, с ней предстоит поработать, она не знает ничего о своей силе,
[indent] -Не думаю, что сам. Отправлю ее к Багре, пусть она занимается, - Дарклинг пожимает плечами и открывает глаза, когда Женя осторожно смывает с него пену. Кажется, ей придется еще раз намылить его волосы, потому что они еще не скрипят от чистоты. - Дрюскели, да. Уже узнали о нашем приобретении, крысы. Надо будет усилить охрану обоих дворцов, чтобы не было никаких происшествий. Девчонка понятия не имеет, как себя защитить, она ничего особенного из себя не представляет. Что можно ожидать от нее, если она выросла в керамсовском приюте в Керамзине? Тщедушная, бледная, во всем сомневается, - больше тут и сказать нечего - она ничего из себя не представляет, из нее еще предстоит вылепить что-то путное, достойное зваться обладательницей такого редкого дара. Может быть, им повезет, и Алина окажется также талантлива, как и Женя? Дарклинг смотрит на девушку, улыбается, замечая гордость на ее лице и невольно усмехается. Пускай она окажется хотя бы вполовину такой же талантливой, это уже будет неплохо. - Король выглядит намного хуже, чем выглядел до моего отъезда. Здоровье, я погляжу, подводит его? Скоро придется ему задуматься о том, что он оставит после себя. Ужасно печально, ты не находишь? - Он ей подыгрывает, потому что они оба знают, что ничего печального в его смерти не будет. Равка просто избавится от очередного кровопийцы, который долгое время наслаждался жизнью за чужой счет. Его первенец не намного лучше, но кто сказал, что он вообще будет допущен до власти? Теперь, когда появилась Заклинательница солнца, может статься, то удобный и послушный король им не нужен. - В остальном у тебя все было в порядке? - Королевская чета - это понятное дело, но есть еще придворные, послы и гриши - все ли здесь было хорошо, пока его не было, и не случилось ли конкретно у Жени что-то, о чем он должен знать?

[indent] С самой пограничной заставы Дарклинг несся почти без перерывов. Фьердцы уже прознали о том, что в Равке появилась полумифическая Заклинательница солнца, даже успели дать распоряжение, чтобы Дрюскели нашли и убили ее, как тут не торопиться в относительно безопасную столицу? Он и так слишком долго ждал подобного чуда, надеялся на него и молился, поэтому потерять по собственной же глупости не намерен. Алину захотят получить все, потому что она - ключ к Каньону [единственный, второго такого не будет, по крайней мере в ближайшие годы, а то и столетияо], а следовательно и к власти, которую он дает. Никто кроме него не сообразит как избавиться от него, но каждый додумается до того, как им воспользоваться, тут много ума не надо. Заклинательница солнца будет нужна каждому, каждый захочет на ней обогатиться, но у Дарклинга на нее совершенно другие планы. Ему она действительно нудна, и это никакая не блажь, не глупость, не желание себе на потеху - это необходимость, без которой он рад бы жить, но, увы, никак не выходит, хоть он и пытался.
[indent] Женя за его спиной вздыхает и ворчит, очень смутно понимая, что из себя представляет жизнь на пограничной заставе. Он не винит ее, потому что она не видела иной жизни кроме той, что у нее есть в Большом дворце. Здесь везде блеск и богатство, красота и чистота [пустота это все, ненужное и глупое], мира более далекого от того, в котором живут солдаты Равки и придумать нельзя. Палатки, наскоро сколоченные бараки, костры и пусть и не скудная, но простая пища - пожалуй, король с принцами и дня не продержались бы там, хоть и кичатся своими заслугами перед королевством. О королеве Татьяне Дарклинг и вовсе не говорит, она бы скончалась на месте, стоило бы только ее аккуратным сапожкам оказаться запачканными грязью. Королевская семья и аристократия погрязла в праздности и жадности, но очень скоро все изменится и большинству из них с лихвой придется хлебнуть и горя, и лишений, и покрутиться, чтобы выжить в этом жестоком мире.
[indent] Пальцы Жени массируют его голову, смывают с его волос пену, и теперь, наверное, все должно ее устроить. У нее требования очень высокие, она стремится к идеальности во всем, и Дарклинга это чаще забавляет, чем нервирует. Он расслабляется, думает прикрыть глаза вновь, но вот уже девушка, едва только поцеловавшая его, требует сменить позу. С кряхтением и вздохом он наклоняется вперед, сгибает ноги в коленях и устраивает на них локти, подставляя Жене свою спину.
[indent] -Никто из нас не видел, Зоя в том числе, поэтому жаль ее поаккуратнее, если не сможешь, все же, от этого удержаться. Мне не ты нравишься такой, какая есть, - ему не хотелось бы собирать ее по кусочкам и потом сворачивать шею Зое за то, что она не умеет себя ни вести, ни контролировать. От гришей он требует послушания и субординации, заставляет их не забывать об иерархии и строго соблюдать ее - они солдаты, они Вторая армия и должны быть лучшими во всем. - Я думал, что ты ею и займешься. Можешь еще выбрать кого-то из гриш, кто попроще и дружелюбнее остальных, и устроить знакомство. Ей нужны будут подружки, которые уже любят свою жизнь и будут рады показать ей все ее прелести. Присмотром, я думаю, озадачить Федорва. Иван мне самому нужен, к тому же, он не любит возиться с людьми, он солдат от и до, а Алине как раз надо быть о солдатской жизни, - забыть, проникнуться всем, что у нее теперь есть. Женя ведь права, приютское прошлое девушки им только на руку, затмить все самые светлые воспоминания из ее детства вряд ли окажется так уж и сложно.
[indent] Голос Жени становится мечтательным и в нем звучит такое удовольствие, что по спине Дарклинга прокатывается волна мурашек. Она ведь спит и видит, как Ланцовы падут, живет своей местью и никогда от нее не останется. Сколько всего она вынесла и вытерпела из-за короля с королевой, сколько унижений и боли снесла молча? Лишать ее возможности восстановить справедливость невероятно жестоко, и Дарклинг не собирается с ней это делать. У нее хватает разочарований, чтобы добавлять к ним настолько горькое.
[indent] -Уже скоро, я думаю. Ты ведь знаешь, что будет представлять из себя двор тогда? - Ладонь Жени касается его груди и живота, скользит ниже, опускаясь в воду. Девушка не стесняется ни его, ни своих желаний, она легко и уверенно касается его, сжимает его плоть и ловкими, привычными движениями заставляет ее начать крепнуть. Дарклинг вздыхает и улыбается, поворачивает голову и прикусывает нижнюю губу Жени. - Да, о Западной Равке я знаю, а все остальное, по всей видимости, ты хочешь мне арссказать потом, Женя? - Он кидает взгляд вниз, смотрит на то, как темнее светлая ткань ее кафтана, намокая, и накрывает вторую ее руку своей ладонью. Она скучала, в этом он не сомневался, забавно другое - он и сам успел соскучиться, что странно для него. - Я тоже скучал, Женя, но теперь я здесь... а ты, я смотрю, совсем не боишься намокнуть? - Ни намокнуть, ни запачкаться, ни оказаться с ним в одной ванне, в которую он ее настойчиво тянет, увлекая в новый поцелуй.

[indent] Жизнь Дарклинга полна поводов для беспокойства, и главным теперь становится Алина. Он не из боязливых, Каньон не пугает его, но теперь он испытывает нечто похожее на страх - потерять Заклинательницу солнца он не может, никак не может. Ему не нравится, что все теперь зависит от одной девчонки и он рад был бы это как-то изменить, если бы существовал способ это сделать. Увы, из никого, жалкой сироты полукровки она превращается в самую большую ценность, которую можно найти на земле. Никого важнее нее нет, это вчера она была картографом, а сегодня она единственная в своем роде [повелительница света, второй которой до сих пор не было], и теперь, когда она в руках Дарклинга, он не собирается ее выпускать. Он посадит ее в золотую клетку, да так, что она сама этого не заметит - окружит лаской и внимание, покажет ей, что значит жить хорошо и в почете, соблазнит тем, что у нее никогда не было. Женя станет ей подругой и вылепит из нее их послушную сторонницу, а Федор с Иваном сделают все, чтобы никто сквозь золотые прутья не проник. Алина должна забыть обо всех, кто был ей дорог, и она обязательно забудет.
[indent] Мысли о девушке не покидают его, но уходят на второй план. Сегодня из Малого дворца она точно никуда не денется, она под надежным присмотром, до утра ни о чем можно не беспокоиться. Завтра Женя приведет ее в порядок, завтра они отправятся к королю и королеве [будто бы они способны оценить то сокровище, которое попало им в руки!], завтра он вернется ко всем своим делам. Сегодня же, этой ночью, он может позволить себе отдохнуть и отвлечься, может слушать Женю и отвечать на ее вопросы, даже шутить и смеяться с ней, потому что даже ему нужен перерыв. Вторая армия, какой бы дисциплиной она не отличалась, состоит из живых людей, и Дарклинг отвечает за каждого из них, поэтому он вынужден и с их проблемами разбираться, и с проблемами при дворе, и с проблемами в военной ставке. Тишиной он наслаждается только в своей комнате и только с Женей, которая никак не напрягает его и старается как можно меньше обременять.
[indent] -Я верю в твою благоразумие,- хмыкает Дарклинг, глядя на Женю. Она смеется, сияет, даже несмотря на то, что не очень рада новому поручению. Кто вообще радуется новым обязанностям, особенно таким непонятным? Ничего, она со всем справится, и он кивает, доверяя ее выбору: если Мария и Надия, значит будут именно они. У него самого в их адрес никаких нареканий нет, поэтому если девушка уверена, что они со всем справятся, то пускай к ним Алину и подталкивает, орден-то у них в самом деле один и тот же. Самое главное, что две закадычные подружки верны своей службе и ему, не знают жизни лучше той, что он им подарил, а это значит, что от них можно услышать только похвалу. В основном, его гриши довольны своим положением, и немногие вроде той же Зои могут не быть удовлетворены. Кому-то просто нужно больше и больше, еще и еще, такова человеческая натура, которая неизменной остается что у гришей, что у отказников.
[indent] -Мне слишком хорошо в воде. Забирайс ко мне, в постели мы оказаться еще успеем. К тому же, я боюсь в ней слишком быстро уснуть, - он отпускает руку Жени и откидывается на бортик ванной, устраивая на нем локти и глядя на девушку. Он следит за тем, как она медленно оголяется, и думает о том мире, за который борется уже которое десятилетие. - Все будет лучше. Не будет этой грязи и гнили, мы упростим все - границы будут укреплены, взяточничество постараемся изжить, а гриши никогда больше не будут бояться себя, потому что никто не посмеет их тронуть, - это прекрасный мир, идеальный даже, но Дарклинг все равно надеется подобраться к нему как можно ближе. Это не будет легко, конечно, ну и пусть - он улыбается и подает Жене руку, помогая ей забраться в ванную и не обращая внимания на воду, которая льется через борта. Завтра слуги все уберут.
[indent]
[indent]

[indent] Дарклинг мечтает о новом мире, в котором такие как он будут свободны. Он мечтает о новом мире, в котором сможет не менять тысячу личин, чтобы выжить. Он мечтает о новом мире, в которой власть будет принадлежать ему и он будет распоряжаться ею намного лучше, чем все его предшественники. Всю свою жизнь, все эти долгие шесть сотен лет он бежит от чего-то, прячется от кого-то, никого к себе не подпускает и наблюдает за тем, как гибнут и страдают гриши, как над ними издеваются [он знает все зверства, которым они подвергаются, все кровавые ритуалы, в которых нужны, все те ужасы и небылицы, с которыми связывает их молва], как гонят с места на место, обвиняя во всех возможных и невозможных грехах и проклиная за них же. Теперь, когда у них есть Заклинательница солнца, все изменится, Дарклинг наконец-то возьмет под контроль Теневой Каньон и некому будет противопоставить что-либо подобной мощи. С помощью своего же творения и так удачно появившейся Алине, он хоть и не перепишет историю, но изменит будущее, сделав его таким, каким никто его и представить не мог в самых смелых мечтах.
[indent] Пожалуй, в его новом мире той же Жене будет намного лучше. Она сможет дышать полной грудью, сменит золотисто-белый кафтан на красный [или, может быть, какой-то другой цвет ей подойдет больше, какой-то темный, потому что она отличается от всех?..] и не будет ни от кого прятаться. Все узнают о ее вкладе в победу и о непоколебимой верности, никто не посмеет смотреть на нее сверху вниз, и прятаться ей тоже будет не от кого. Присутствие Жени рядом для Дарклинга становится чем-то обычным и привычным, нормальным даже, поэтому он не думает даже о том, что после его победы что-то изменится: девушка все также будет ночевать в его постели, разве что обязанности у нее будут другие и слуги будут об этом знать. Ему не кажется, что это стоит обсуждения, потому что для него все очевидно, и Женя, которая раздевается перед ним, красуясь и заставляя рассмотреть все, что он не видел несколько недель, в его комнатах - нечто само собой разумеющееся.
[indent] -Оба будем чихать и кашлять, вот уж двор удивится, - усмехается Дарклинг, скользя взглядом по телу Жени. Кожа у нее белоснежна, на ней нет никаких следов, но к утру он оставит свои на ее шее и груди, бедрах и ягодицах, и их она скрывать не будет. Он не спрашивает ее, стирала ли она недавно  с себя что-то, король слишком плохо себя чувствует для наплыва страсти, и эта мысль кажется нему неожиданно приятной. Старый боров и так слишком долго развлекался с той, которая не могла ему отказать.
[indent] Вода льется через борта, а Дарклинг смотрит только на Женю. Она легко устраивается у него на бедрах, садится на них, жмется к нему тесно и сладко, обжигая его губы горячим дыханием. Он гладит ее под водой, поднимается ладонями выше и рисует на ее гладкой спине узоры также легко, как она рисует треугольники [корону, что ли?] на его лбу.
[indent] -Ах, вот что тебя интересует? Мы же уже решили, что сровняет Большой дворец с землей и построим что-то более изящное и простое, - Дарклинг скользит языком по шее Жени и, спустив руку обратно под воду, надавливает на ее бедра, ничуть не удивляясь, когда она понимает его намек и начинает покачиваться. От этого ее грудь манит его еще сильнее, и он не отказывает себе в удовольствии приникнуть к ней ртом. - Простые силуэты, меньше блеска, меньше фальши... и народу тоже меньше, что скажешь на это? Я устал от этого бессмысленного шума, который нужен только для того, чтобы не слышать собственных мыслей, - от них прячутся за ворохом пышных юбок, за глупыми разговорами и всем тем, что представляет из себя двор.

[indent] Дарклинг всегда строил смелые планы, даже когда был просто Сашей или мальчиком без имени. Он рассказывал матери о том мире, который построит, видел его так, будто бы он был уже перед ним. В его мире [прекрасно, идеальном и единственно верном] никто не бежал ни от кого, все легко находили свое место в этой жизни и гриши не гибли просто от того, что отличались от других людей. Его желания остались неизменным, он все еще хочет осуществить то, о чем мечтал и мечтает, все еще собирается притворить все в жизнь, просто теперь кое-что меняется, и он видит себя не просто создателем этого мира, но и его главой. Кому как не ему заботиться о нем, кому как не ему переживать о нем, кому как не ему сделать все, чтобы он процветал? Только он может это сделать, только он знает, как будет правильно, только он и никто другой. Дарклинг не сомневается ни в чем, он делает то, что должен делать и то, что правильно, видит всю картину целиком, не замечая при этом какие-то детали, на которые обращает внимания та же Женя.
[indent] Она на все смотрит иначе, и он нет-нет, а прислушивается к ней, потому что он сам сделал так, что выросла она не в его мире, а "по ту сторону баррикад", от чего ее мнение и ценно. Она видит и слышит то, что ему недоступно, оказывается там, где он оказаться никак не может и может заметить что-то, что он сам бы мог и упустить, не посчитав важным. Женя внимательна, в том числе и к каким-то деталям. Своего мнения она ему не навязывает [умная девочка, очень умная девочка], говорит с ним мягко, когда считает, что он не совсем прав. Она с ним настолько откровенна, насколько это возможно, и Дарклинг к ней привыкает, сам того не замечая. Он привыкает к ее голосу, к ее прикосновения, к ее присутствию рядом, к тому, как она забирается к нему на колени, как тесно жмется к нему, дразня его, но не давая еще толком себя почувствовать. Он усмехается и прикусывает кожу на ключицах Жени, ведет ладонью от ее бедер вверх по спине и надавливает, заставляя ее выгнуться так, чтобы ему было удобно целовать ее грудь. Он старше нее, опытнее, он тоже прекрасно умеет дразниться.
[indent] -Предлагаешь нам стать портовым городом? Неплохая идея, - невозможная, конечно, не сейчас так точно, когда Равка слаба, но ему нравится эта мысль: порт и флот, высокие скалы и буйное море. Может быть, это даже польстит его матери? Может быть, даже Улла снизойдет до того, чтобы появляться на суше чаще?.. - Правда? Хорошо, тогда мы немного разнообразим все, сделаем... не таким строгим, - и да, подле него будут только те, кто этого заслужил. Быть может, даже не только гриши, но таких будет мало и таким нужно будет очень сильно постараться, чтобы выделиться из толпы и стать кем-то нужным и важным ему. Теперь все поменяется и будет наоборот. У них получится дивный новый мир, замечательный и прекрасный. Именно такой, какой они все заслуживают за долги годы несправедливых лишений, жестоких мучений и страданий, которым не видно конца и края.
[indent] Женя покачивается, трется о него, маня блаженством, на которое у него не было времени все эти недели, и о котором он, занятый, даже не думал. Он все еще взбудоражен, все еще окрылен, и потому целует ее даже жарче обычного, прикусывает ее твердые соски и придерживает, помогая дразнить себя до тех пор, пока эта пытка не становится нестерпимой: он давит ей на бедра и опускает ее на себя медленно, неторопливо, желая насладиться жаром и узостью Жени. Короля у нее в самом деле давно не было, и ему неожиданно нравится быть у нее единственным за долгое время.

[indent] Мир, который они построят, будет прекрасен. Дарклинг ни на мгновение не сомневается в этом, строит воздушные замки и очаровывает ими всех, кому рассказывает о своих планах. Так Иван горит мыслью о справедливости и безопасном жизни в Равке, так Женя грезит об изменениях, так другие вдохновляются и следуют за ним, выполняя все его указания. Гриши долго страдали, гриш долго мучили и изводили, и гришам все еще небезопасно, пускай здесь они еще и могут хоть как-то жить. Дарклинг обещает изменения, но только сейчас, когда у него появляется Заклинательница солнца, она на самом деле могут состояться. Он не знает, сколько потребуется времени, чтобы привести Алину в порядок, но он не собирается с этим тянуть - они и так слишком долго ждали. Все говорят об уничтожении Теневого Каньона и объединении Равки, и все ошибаются. У Дакрлинга совершенно другие планы, в которые вполне может войти то, что ему описывает Женя - красивый мир, достойный мир, мир, который он возглавит, а она [как бы смешно этот не звучало, но слово жалкой портнихи будет иметь очень большой вес] сделает так, чтобы все в самом деле не стало казармой. Нужно соблюдать баланс, это правда.
[indent] Имя Дарклинга - это то, что известно буквально паре человек. Его зовут другими именами, его зовут по чину, к нему обращаются как угодно, но не по имени. Каждый раз, когда Женя обращается к нему, у него мурашки волнами пробегают по телу, взгляд тяжелее и делает темным и мутным. Никто не зовет его так как она [не тянет гласные, не выдыхает слоги, не делает это так ласково], только ей позволено так его звать, только она может прижиматься к нему так тесно, только ей всегда открыт входи в его комнаты. Женя это все знает, но пользуется этим мало и исключительно для себя - ей нравится быть исключительной, нравится чувствовать себя особенной, нравится принадлежать ему, нравится занимать то место, которое мечтают занять другие. Она советует ему что-то, обсуждает с ним будущее и их планы, в которые включена, которые хочет исполнить теперь ничуть не меньше, чем этого хочет он сам. Дарклинг ей разрешает это все, тихо смеется и запоминается что-то, что кажется ему осуществимым и удачным. Она умна, этого у нее не отнять.
[indent] Дарклинг соскучился, Женя соскучился - как друг по другу, так и по этой игре. Он покрывает ее грудь поцелуями, буквально заново с ней знакомясь, а она царапает его плечи и шею [он уверен, что к тому же она думает обо всем, что сможет с ним сделать утром; Женя ненавидит, когда он выглядит неухоженным] и трется о него, дразнит его, а потом медленно опускается на него.
[indent] -Об этом ты думала все то время, что меня не было? Или обо мне? - Выдыхает Дарклинг, вздрагивая, когда она так сладко тянет его имя. Она узкая, чудовищно узкая, поэтому ему так хорошо и тесно, поэтому он хрипло стонет и жмурится, хотя не собирался отрывать взгляда от ее лица. Женя должна сейчас чувствовать его как никогда - он раздвигает, растягивает, медленно опуская на себя, а потом насаживается на конца и вскрикивает, колет его ногтями. Это сладко и горячо, это необычно, потому что Дарклинг ласкает ее пальцами, а порой и языком, на нем она оказывается если не мокрой и текущей, то уже влажной, но сейчас им обоим хочется другого. Он прикусывает ее подбородок, жарко дышит ей в губы и толкается бедрами вверх, срывая с ее губ новый стон. - Скучала? Скучала... хочешь знать, как скучал я? - Его пальцы крепче сжимаются на ее бедрах, останутся синяки, но ни одного из них подобное смутить не может.
[indent]
[indent]

[indent] Жизнь в ставке у Теневого Каньона отличается от столичной жизни, даже если все и не так плохо, как рассказывает Жене Дарклинг, дразнясь, рассказывает. Там меньше удобств, там меньше времени на сон, развлечений там немного и они совсем не такие как в Ос Альте. Ему в самом деле там приходится думать о стратегии и тактике боя [он порой окидывает прочих командующих презрительным взглядом и думает о том, что достойных и полезных среди них от силы два человеке], участвовать в военных советах и следить за своими гришами, чтобы точно знать о всех их передвижениях и участиях в тех или иных вылазках и не допустить, чтобы между ними и простыми солдатами возникали лишние конфликты. Дарклинггенерал Второй армии, ему нужно успевать везде и всюду, но помимо этого у него есть и те дела, о которых знают далеко не все, и ими он тоже не перестает заниматься. На посторонние мысли времени у него почти не может оставаться, и, все же, он отвлекается.
[indent] Думал ли он о ней? Это разом слишком сложный и простой вопрос, но он видит, что Женя хочет получить на него ответ. Девушка стонет и сжимается на нем, ей тяжело и непривычно после разлуки - и, все же, она не останавливается, а продолжает двигаться на нем. Ее дыхание обжигает его кожу, ее прикосновения заставляют его самого дышать чаще, а от того, как она произносит его имя, у него внутри внизу живота все скручивается в тугой узел. Думал ли он о ней? И да, и нет. Не специально так точно, не так, как когда тоскуют и не знают куда себя деть от этой самой тоски и грусти. Вспоминал ли он ее? Скорее да. Она понимает его, и он слишком привык к ее вечернему присутствию, которое оказалось совсем даже не обременительным для него. Скучал ли он по ней? Да, точно да. Дарклинг ведь чувствовал раздражение, когда его не понимали сходу, когда чье-то присутствие казалось ему слишком громким, когда на него кидали зазывные взгляды в надежде провести ночь в его палатке. И вместе с тем он не думал о ней целенаправленно [но мысли прокрадывались в его сознание сами по себе], не жалел, что не взял ее с собой, потому что место Жени - не в ставке, у нее другие задачи и пользу она приносит в другом месте.
[indent] -Моя умная девочка, - хвалит ее Дарклинг и прижимается губами к ее подбородку, лижет его и спускается к ее шее. Ему нравится, как она откидывает назад голову, давая ему больше места, нравится, как он чувствует ее стоны, когда насаживает ее на себя сильнее и сам толкается бедрами вверх. - Думал, - потому что в этом есть правда, он же в самом деле о ней думал, порой жалея, что она не может к нему придти ночью. - Скучал, - и в этом тоже есть правда, потому что постель он не делил ни с кем и действительно скучал по тому, что не должен что-то объяснять. Вокруг него слишком мало тех, кто по-настоящему что-то понимает, а не следует приказам без каких-либо вопросов, что, впрочем, тоже хорошо. - Желал... и желаю, - а вот это самая настоящая правда, потому что доказательство его желания уже в ней, потому что он гладит ее тело ладонями, покрывает его поцелуями, будто бы заново знакомясь и изучая его, и хрипло стонет, постепенно теряясь в удовольствии, которое испытывает.