[indent] Дарклинг наблюдает за тренировками гриш, следит за ними и, спускаясь к ним, дает ценные указания. Он подсказывает, как лучше встать, объясняет, как надо двигаться, даже утешает и подбадривает тех, кому это требуется, не забывая одернуть тех, кто забывается. На него смотрят как на живую легенду, а самый яркий взгляд - у Зои, которая в его присутствии держит спину ровнее, а подбородок выше. Она одна из лучших, одна из немногих, кому он позволяет обзавестись усилителем, но ей явно этого мало. Он смотрит на нее и не спешит посвящать девушку в свои планы - она гордая и от того ненадежная [и амбициозная, ужасно амбициозная], ее верность очень легко потерять. Это Ивану он может довериться, Федору и Жене, особенно Жене, после которой подушки пахнут какими-то цветами и сладостями. Зоя его доверия не заслуживает, но вот Женя не дает ему повода и на секунду усомниться в ее преданности, не делая ничего, что могло бы пошатнуть его доверие и заставить задуматься о том, стоит ли она всех усилий.
[indent] Боткин не скрывает своих сомнений, когда Дарклинг сообщает ему о необходимости заняться Женей. Он смотрит на нее и на прочих гриш, прекрасно понимает, что в случае опасности она не сумеет за себя постоять, только не с тем минимумом навыков, что у нее есть, и сообщает ей о небольшом изменении в ее ежедневном расписании дел. На ее недовольство и недовольство Боткина [его он игнорирует, только напоминает о том, что к Жене надо относиться также, как и к прочим, но помнить об отсутствии у нее опыта] он никакого внимания не обращает, только повторяет то, что они оба должны будут делать в ближайшие несколько месяцев - один учить, а вторая учиться. Возражения он слушать отказывается, решение помочь девушку нагнать остальных он уже принял и менять его он не собирается. Портные большая редкость, даже если над их умениями и смеются, они нечто среднее между корпориалами и субстанциалами, способные прибегать к способностям и тех, и других, и Дарклинг хочет, чтобы Женя развивалась.
[indent] Когда в его покои раздается тихи стук, а затем дверь открывается, Дарклинг даже глаз не поднимает от записей своего деда [при Жене он теперь изучает их совсем не таясь, позволяя ей читать из-за его плеча], перелистывает страницу и изучает глазами формулы.
[indent] -Боткин говорит, что ты делаешь успехи, - говорит он, вспоминая свой с ним утренний разговор. - Но недостаточно стараешься. Я надеюсь, что на наших с тобой уроках ты, все же, будешь прилежнее, Женя, - потому что он тратит на нее свое время и силы, хотя мог бы заняться чем-то еще. Дел у него хватает, их у него столько, что на несколько человек может хватить, а он все равно возится с Женей, видя в ней потенциал. Он помнит, как заметил в ней искру, когда она была совсем ребенком, и не сомневается, что сможет вытянуть из нее нечто большее, видя, насколько же она талантлива. Другой такой нет и не будет, в этом он уверен, и это повторяет ей, зная как действуют на нее его слова, да и вообще любая похвала, звучащая из его уст.

[indent] Талант Жени Дарклинг заметил рано, рано он отметил и ее ум, наличием которого может похвастаться и не каждый гриша, и не каждый отказник. Он отметил это, решил этим воспользоваться и, пожалуй, не ошибся, когда поставил на нее. Она в самом деле оказалась полезной, с радостью принесла себя в жертву великой цели, как только узнала о ее существовании. Женя вытерпит все, снесет все и сделает все, что от нее требуется, лишь бы только это окупилось [он обещает ей головы короля и королевы Равки, только о них она и мечтает, хочет справедливости и мести] и лишь бы только сам Дарклинг продолжал ее баловать своим вниманием и лаской. Он ей в этом не отказывает, балует ее, поощряя за хорошее поведение и смекалку, но чем дольше она рядом с ним, тем больше он ей доверят, тем четче понимает, что потерять ее из-за какой-то глупости он не может. Переживет, найдет кого-то другого, но тратить время и силы у него желания нет, а Женя уязвима. Королева сделала из нее тепличное растение, которое не переживет хоть сколько-то суровой зимы, сломается, а им это никак не нужно.
[indent] Тренировки с Боткиным даются ей тяжело, Дарклинг это знает. Она не привыкла к такому, она себя жалеет и синяки и ссадины от падений и ударов - это совсем не то, к чему она привыкла. Женя все терпит, оставляет попытки отговорить его от затеи обучить ее, но радости от всего происходящего у нее не прибавляется. Она ворчит и ноет, совершенно не стесняется его, в своем раздражении забываясь, а его это удивительным образом забавляет и веселит. Ее несчастья, конечно, никакой радости ему не приносят, она не враг ведь ему, но ее злость и обида смотрятся почти мило и от того, как она причитает, хмурит брови и дует губы [почти как ребенок, но она ведь и есть ребенок, все по сравнению с ним дети и прах], Дарклинг невольно начинает посмеиваться. Он спускает ей с рук слишком много, но считает, что все это соразмерно и с ее верностью, и с ее полезностью, поэтому не видит в этом никакой ошибки или чего-то странного. Все идет именно так, как он хочет, как он задумал, и даже нытье Жени, в целом, вписывается во все его планы. Он и не ожидал, что она так легко перестроится на такие занятия.
[indent] Дарклинг захлопывает дневник и кладет его на письменный стол, пару мгновений смотрит на Женю, а потом усмехается и встает на ноги. Она устает и сердится, даже голос повышает, считая себя без вины виноватой, и он качает головой, подходя к кровати и садясь на ее. Ноги девушки он поднимает и устраивает у себя на коленях, ловкими пальцами развязывая шнурки на ее ботинках [видеть ее в такой обуви странно, но в чем еще ей быть после тренировок?] и не обращая внимания на ее недовольство.
[indent] -Вот именно, почти буквально, а должна не почти, - спокойно говорит он, ставя ботинки Жени на пол рядом с кроватью и стягивая с ее ног чулки. - Я не жду, что ты сравнишься с Зоей. Зоя сильная шквальная, одна из лучших, она тренируется с пяти лет и превосходят ее, пожалуй, только Иван и Федор, хоть они и сердцебиты, - Дарклинг старается никого не сравнивать, потому что у каждого есть свои плюсы - Зоя сильна, Иван предан, а Федор талантлив, но у них есть и минусы, которые ему тоже известны. - Тебе и не надо укладывать Зою на лопатки, как ты выразилась, хотя я уверен, что если тебе пришлось бы сделать это, то ты нашла бы ее способ перехитрить. Женя, у тебя свои достоинства, ты умнее Зои, она, увы, очень часто несется вперед и мало о чем думает, - очень жаль, что она так делает. Она амбициозна, но недостаточно гибка, но Дарклингу от этого, наверное, все же больше пользы. Он видит, что приближать Зою не стоит и держит ее на небольшом расстоянии, не вводя в свой близкий круг верных гриш. - Мне нужно, чтобы ты могла за себя постоять, если так случится, что тебе придется бороться за свою жизнь. Мы живем в неспокойное время, я не могу предсказать, что произойдет через месяц или два, поэтому я хочу быть уверен, что ты не пропадешь, - ему не нужно, чтобы она становилась обузой, ему нужно, чтобы она немного обтесалась. Дарклинг кладет ее чулки на кровать и поглаживает ее лодыжки пальцами, ожидая, когда она найдет в себе силы немного подлечиться. Он даже силы ему может увеличить, если она так сильно устала.

[indent] Постепенно Женя забывает о том, кто он, а кто она, позволяет себе в его присутствии все больше, но при этом уважает и обожает, из-за чего сам Дарклинг не напоминает ей о границах, не очерчивает их вновь, потому что не замечает того, что они сдвигаются и блекнут. Все изменения происходят медленно и незаметно, и вот уже безопасность девушки и умение за себя постоять начинают иметь в его глазах какое-то значение. Все это можно легко объяснить, потому что Женя ему нужна [она талантлива, она вхожа в близкий круг королевской четы] и терять ее из-за какой-то глупости он не хочет. Это самое легкое и разумное объяснение, самое понятное, то, к которому Дарклинг прибегает без какой-либо задней мысли. Он не может позволить себе роскошь, не может позволить бездумно разбрасываться талантами, которых, на самом деле, не так уж и много. Гриш немного, но еще меньше среди них тех, кто стоит времени, усилий и внимания. Женя относится как раз к тем, тратиться на кого - это никак не расточительная глупость.
[indent] Дарклинг поглаживает ее лодыжки, наблюдая за тем, как Женя вздыхает и жмурится. Она устала, но об отдыхе пока что рано говорить. Она еще ничего толком не умеет, она в самом деле еще не догоняет своих ровесников. Королева запрещала ей заниматься, ей нравилась нежная хорошенькая девочка, которую она окружила любовью и лаской. Она стала придворной, а не гришей [застряла посередине, не способная слиться с толпой], и теперь пришло время это исправить. Никто лучше Жени не разбирается в придворной жизни, она понимает полутона и скрытый смысл фраз, и это очень ценные умения, но их мало, поэтому он учит ее не только постоять за себя, но и пользоваться всеми талантами, что у нее есть. Внушение, отвод глаз - это то, что ей доступно, главное, приложить усилия к освоению нового материала. И, наконец, перестать называть это все магией или колдовством, словно она деревенская девчонка, раз и навсегда уяснив, что это не сказки старух, а малая наука, которая зависит от законов, а не от слепого желания.
[indent] -Надо думать, Женя, прежде чем что-то делать. Даже меня при желании можно остановить, а я не Зоя. Ты можешь бать даже отказником, но если ты умеешь пользоваться своей головой и видишь, что находится вокруг тебя, то победить не так уж и сложно, - сила - это не единственное, что важно, куда важнее понимать, как ею пользоваться. Увы, способны это делать не многие, куда легче ведь натренироваться и делать что-то привычное, чем совершенствоваться. - Ты же сама знаешь, что только непрерывная работа над собой может дать результаты, а все остальное не даст достигнуть и половины потенциала. У тебя он есть, ты не можешь и не должна быть посредственностью, - Женя, впрочем, не убеждена. Он смолкает, несколько минут смотрит на девушку, раздумывая о том, с кем же может сражаться девушка, если понадобится. Это ей кажется, что она никогда ни с чем подобным не столкнется, но он куда лучше понимает, как устроен мир, в котором они живут.
[indent] -Знаешь сколько раз люди окружали себя высокими стенами, копали рвы, придумывали способы оградить себя от врага? И каждый раз все оказывалось зря, потому что находится тот, кому настолько сильно надо было добраться до засевшего в своем укрепленном доме хозяина, что его не останавливало ничего, - Дарклинг знает множество примеров, он многое видел и многое помнит, хоть и не говорит об этом Жене. Династии падали, гибли рода, а вместе с ними и те, кто их окружал. - Шуханцы, фьердцы, просто недовольные Ланцовыми, а пострадать могут те, кто ближе всех к ним находится, - кто-то рубит, а на кого-то все щепки летят, в этом нет ведь ничего нового.

[indent] Многие гриши верят в него, многие видят в нем разом и защитника, и наставника, и отца, и бога, потому что Дарклинг, их бессменный и бесстрашный генерал, всегда рядом и защищает их куда лучше всех святых вместе взятых. Он печется об их благополучии, он делает для них жизнь в Равке хоть сколько-то безопасной. Как тут на него не молиться? Как не обожать его, как не быть ему верными, когда ничего иного у них нет? Во Фьерде гриш ненавидят, на них ведут охоту и суровые Дрюскелле беспощадно истребляют каждого, которого находят. Хуже только попасться шуханцам, потому что ждать от тех быстрой смерти не стоит: они ставят жестокие опыты, а их Хергуды рыщут в поисках гриш, которые разбивают на компоненты, пуская все, что есть в их телах, в оборот. В Керчии сидят дельцы, и гриши служат им, скованные рабскими оковами, от которых почти невозможно избавиться. А на Блуждающем острове гриш просто иссушают, веря, что их кровь способна исцелить. Что лучше? Быстрая смерть, мучительная смерть или жалкое существование? В Равке же можно жить, можно быть кем-то и даже вызывать уважение [разве что в Новом Земе еще можно спастись, но так ли там все хорошо, и так ли легко туда добраться?], будучи солдатом, но все равно безопасность - лишь иллюзия, все может измениться в любой момент и никто не знает это так, как Дарклинг.
[indent] Его мать была против того, чтобы сделать из гришей армию, но он поступил по-своему и не жалеет. Теперь они сила, они мощь с которой нужно считаться, и у них хотя бы есть шанс. Когда возьмет Теневой Каньон под контроль, то можно будет выдохнуть, потому что уже никто и ничто не сможет их вновь зажать в углу и забить, но до тех пор надо выжидать, готовиться и учиться выживать. Женя слишком долго жила в покое и безопасности, слишком долго наслаждалась всеми благами, которыми щедро одаривала ее королева Татьяна, и это сделало из нее слишком нежную и слабую девочку. Да, у нее есть свои преимущества [и их много, и каждое стоит ценить], но к ним надо добавить что-то практичное, что даст Жене возможность в случае опасности если не побороть ее, то хотя бы спастись. Она говорит, что умеет только морщины разглаживать, а Дарклинг уверен, что это не предел ее способностей.
[indent] -Твоя вера в меня льстит, но ты ошибаешься. Кого угодно можно остановить, лишь бы было желание, - говорит она рассеянно поглаживая ее по ногам и не скидывая их со своих коленей. - Опасность для Ланцовых, да и вообще для всех, сейчас соседи, но это не так важно. У нас еще есть время привести все в порядок, - он улыбается ей, усмехается, когда Женя бесстыдно кокетничает с ним: вот ведь девчонка, а он иногда забывает о ее возрасте. Она умеет себя вести, она часто кажется чуть старше своих лет, потому что при дворе держится как-то прохладно, не давая никому к себе подступиться, и с Дарклингом по-настоящему дурачится редко. И на нее нападает желание порезвиться, за которое он ее совсем не всегда одергивает. Она избалованная, и, кажется, он тоже по-своему ее балует. - Ты уже лучше отводишь глаза, это хорошо, но сегодня мы попробуем то, чем почти не занимались. Внушение, Женя. Сможешь убедить меня что-то сделать, то... как насчет небольшой награды? Преуспеешь - получишь подарок, - это точно должно ее заинтересовать.

[indent] Женя, получившая очень обрывочное образование и больше занимавшаяся сама [других портних у них нет, поэтому ей не с кем было советоваться и не к кому обращаться, совершенствовалась она методом проб и ошибок], считает свои умения ничем иным как магией. Дарклинг помнит, как его собственная мать ругалась, слыша это дурацкое слово и заводила нудную и долгую лекцию о том, что магии нет, есть наука. Магия - это у бабок травниц и прочих шарлатанок, которыми полнятся рынки что в Равке, что в Кеттердаме. Он сам может во многом с матерю не соглашаться, считая, что она застряла в прошлом и не желает двигаться вперед, отрицая то будущее, которое фундамент которого он старательно возводит, но здесь он разделяет ее мнение. Это не магия, не чудеса, не что-то непонятное и непонятое, гриши существовали веками, они развивались, совершенствовались, пока не стали теми, кто они есть. Учеными, пускай и не обычными, отличными от тех, что есть у Шу. Или нет?
[indent] Дарклинг, слыша, как Женя оговаривается, щурится, но не щелкает ее по лбу так, как уже делал несколько раз. Она себя вовремя одергивает и поправляется, прекрасно зная, как он не любит слово "магия". Хорошо, что она успела прикусить язык, потому что у него нет никакого желания тратить время на то, чтобы в очередной раз объяснить ей что к чему. Он чувствует, что еще не раз успеет это сделать, потому что она упряма и временами по-девичьи забывчива. Ничего страшного в этом, конечно, нет [ей девятнадцать лет и требовать от нее вести себя на тридцать девять он не в праве; она и так серьезнее и ответственнее многих, и так полезнее большинства], и он бы и сам успокоился, если бы только она привыкла к тому, что магии нет, а есть Малая наука и только она. Разговор у них, к этому, к счастью, не приходит, поэтому улыбка его не меркнет. Стоит признать, что в основном Женя его радует, оказываясь исполнительной и подтверждая все его мысли о ее таланте. Она старается и запоминает все, что он ей говорит, практикуется и делает успехи, которыми он доволен. Она с легкостью изменила ему облик, сумела отвести глаза вошедшему слуге, и пускай ей еще нужна практика и это явно не предел ее возможностей, это уже очень даже неплохо. Сегодняшнее испытание будет сложнее.
[indent] -Может быть и будет. В любом случае, есть я, а есть целая армия, не думаю, что тогда мои шансы бы были такими уж хорошими. Не отвлекайся на это и попробуй меня убедить, - Дарклинг кривит душой - он создал Теневой Каньон, поэтому остановить его, все же, и армии будет сложно. Впрочем, не это сейчас тема их разговора. Он смотрит, как Женя садится, отмечает, как она складывает руки, и придвигается к ней, едва не касается ее губ своими, обжигает их жарким дыханием, дразня девушку и глядя на нее из под полуопущенных ресниц. - Награда будет достойной, если у тебя получится, Женя. Пока что - нет, близко, но нет. Ты неправильно держишь руки, что я тебе говорил о пальцах и запястьях? - Он шлепает ее по ладони и отстраняется. Ее силу он почувствовал, что уже хорошо, Жене сейчас главное лучше сконцентрироваться, чтобы все получилось. Под контроль она его не возьмет, но навязчивое желание похвалить и поцеловать у него возникнуть должно.

Отредактировано The Darkling (2021-04-28 15:33:23)

[indent] Женя может сколько угодно дурачиться, но терять время зря и уж тем более раздражать его она не хочет. Дарклинг видит, что даже несмотря на ее усталость после тренировки и девичьи капризы, она все равно старается, слушая его и повторяя за ним движения рук. Понятно, что ей сложно, никто никогда не занимался с ней именно так, как с остальными гришами, она стала портнихой, а не целителем, сердцебитом или даже алкемом, хотя у нее была предрасположенность и к ордену Живых и Мертвых, и к ордену Фабрикаторов. Теперь же настало время это исправить и воспользоваться тем, что она настолько гибкая - он видит и знает, что ей доступно больше, чем кажется на первый взгляд, и с поразительным упорством заставляет ее демонстрировать новые грани своего таланта. Ей надо стараться и тогда у нее все получится, а время для тренировок у нее, к счастью, есть в достатке. Дарклинг еще не знает, где и как ему могут пригодиться и новые способности Жени, но пока что нужды в них нет, поэтому он ее никуда не торопит, раз за разом объясняя ей все и поправляя. Учить кого-то сложно, его мать вот терпением не отличается и часто кричит, размахивая клюкой, но он сам на девушку голоса не повышает.
[indent] -Если есть такой как я, то почему бы не быть Заклинателю солнца? - Пожимает плечами Дарклинг и поправляет ее руки, корректируя пасс. Она все запомнила верно, теперь делает правильно и он удовлетворенно кивает, поглаживая ее запястье. - Запомнить можно все, другие же как-то запоминают, а ты умнее многих, поэтому от тебя я не хочу видеть никакой лени, - кому-то другому он подобное и может спустить с руки, кто-то другой легко станет пушечным мясом, но не Женя, с которой он занимается и за успехами которой следит. Он кивает ей, когда она еще раз повторяет движения сама, и выжидающе смотрит на нее.
[indent] Вторая попытка оказывается лучше предыдущей. Вот теперь она правильно двигает руками, не ошибается и не оступается, вкладывает в голос достаточно силы, чтобы очаровать его. Дарклинг ведь поддается, потому что если он будет полностью начеку, то у нее ничего не выйдет - она еще только учится, куда ей до каких-то высот! Поэтому он заставляет себя расслабиться, дает ей реальный шанс на успех и чувствует, как его сознание окутывает какая-то дымка. Он вздыхает и прикрывает на мгновение глаза, смотрит на нее из под полуопущенных ресниц, не давая в внезапно проснувшееся желание ее поцеловать.
[indent] -Ты... - губы Дарклинга почти складываются в нужные слова и он подается вперед, но смех Жени сбивает все. Он закатывает глаза и легко щелкает ее по лбу, тут же демонстрируя ей расстояние между большим и указательными пальцами, - вот ты настолько была близка. Если бы не рассмеялась и не начала опять приставать к моей бороде, то у тебя бы все получилось. Мою бороду никто кроме меня бритвой трогать не будет, а ты, так и быть, можешь с ней что-нибудь сделать, чтобы она тебя не колола, так и быть, - она нежная-нежная,  ее кожа легко раздражается, но он не замечал покраснений у нее на лице или теле после поцелуев. Женя просто ноет и конючит, больше для виду, чем действительно мечтая о том, чтобы он побрился. - Еще раз. Сосредоточься, у тебя почти получилось, - в этот раз Женя и руки правильно сложила, все сделал верно, только отвлеклась, но она уже идет по верной дороге и это хорошо.

[indent] Женя говорит о целой череде Заклинателей теней, но Дарклинг даже не морщится от досады. К этой лжи он уже давно привык, потому что сам же ее и затеял, когда сотворил Каньон. Он уже и не вспомнит, сколько раз менял имя и личину, притворяясь кем-то новым, жизней у него было много, но ни в одной ему не повстречался кто-то подобный ему. Были только они с матерью, всегда только они с нею, но он надеется, что все же, найдется гриша такой же необычный, как они, а если нет, то ладно. Он придумает как обуздать Теневой Каньон и завладеть его силой и без посторонней помощи. Он сам его создал [самая страшная ошибка, самое ужасное вышедшее из под контроля оружие], это его детище, должен быть способ с ним совладать, даже если Дарклинг и не нашел его за последние несколько столетий. Ничего, это еще не конец, он уверен в этом и не смирится ни с чем: своего он добьется любой ценой, придуманный им мир будет существовать, и никто не сможет его ни отговорить, ни остановить, никто, даже собственная мать, прекратившая попытки образумить его.
[indent] Дарклинг еще раз все повторяет Жене, смотрит за тем, как двигаются ее руки, и ждет, когда же у нее все получится. Они оба знают, что он поддается, потому что иначе ни одна из ее попыток не увенчается успехом. Ей до него еще очень далеко, и они оба сомневаются, что она когда-нибудь его догонит. Страшного и ужасного в этом нет ничего, просто данность, с которой все живут. Силы Жени он оценивает настолько трезво [насколько это возможно в их ситуации], поэтому хочет, чтобы она раскрыла весь свой потенциал. Это будет полезно, может быть скоро, а может и нет, но главное, что девушка будет уметь то, что от нее требуется. За ошибки он ее журит, но серьезно не ругает - она старательная и усидчивая, ей просто не хватает практики. Хотя, в чем-то она ленится, потому что заниматься с Боткиным не хочет совершенно, ищет способ увернуться от очередной тренировки, уверенная в том, что ей это не нужно. Она не хочет ходить к нему неделю и Дакрлинг... согласен на это?
[indent] Третья попытка оказывается самой удачной. Женя вкладывает в голос силу, смотрит на него спокойным мягким взглядом, и расслабившийся Дарклинг в самом деле чувствует желание не мучить ее изнурительными тренировками и поцеловать. Она его не подавляет, такое у нее не получится, но это чувство щекотки где-то у него в голове, то, как он посматривает на ее губы - уже победа. С кем-то еще у нее это выйдет намного лучше, там не будет никаких раздумий и сомнений, сопротивление она преодолеет без особого труда [лишь бы практиковалась, набила руку и не прилагала столько усилий], и никто не почувствует подвоха.
[indent] -Хорошо, - соглашается Дарклинг и наклоняется к Жене, накрывая ее губы своими. Он устраивает ладонь у нее на затылке, переплетается своим языком с ее и отстраняется тогда, когда поцелуй делается слишком мокрым и грязным. - Молодец. Можешь не ходить неделю, но ты потом взвоешь, так что не не говори, что я не предупреждал тебя, - он гладит ее по щеке и отстраняется. - Возьми шкатулку из верхнего ящика моего стола, - награду она заслужила, лишать обещанного он ее не собирается.

[indent] Неделя без тренировок, к которым Женя едва только успела привыкнуть, будет дорого стоить, потому что после нее все будет еще хуже. Уговор есть уговор, поэтому если она в самом деле хочет отдыхать все это время, то пускай. Ей же хуже, и обвинить его в том, что он ее не предупредил будет нельзя. Дарклинг никогда не лишает ее права выбора [он с самого начала давал ей его], даже если порой выбора-то и нет - или хорошо, или плохо, как тут что-то можно выбирать? Сейчас ситуация почти такая, Женя может усложнить себе жизнь или не усложнять ее, решение за ней, а его мнение она знает. Ему нужно, чтобы она смогла за себя постоять в случае опасности, он так или иначе добьется этого, а Боткину даны четкие указания - научить. Шуханец исполнительный и умелый, даже из самых слабых и боязливых он способен сделать толк. Порой Дарклинг думает о том, что следует и фабрикаторов отдать ему на обучение, но пока что на всех и так серьезная и большая нагрузка, чтобы добавлять новую.
[indent] После поцелуя Женя смотрит на него большими от изумления глазами. Он видит в ее глазах смесь удивления и недоверия, но сам лишь приподнимает на это бровь. У нее получилось, своего она добилась, так что же теперь смотрит так, будто бы он ее обманывает? В те свои силы, которые он начал старательно развивать в последнее время, она еще не очень верит, боится ошибиться и разочаровать его. Пусть лучше так, чем непомерная гордыня и самоуверенность, которой страдают некоторые из талантливых гришей [он может даже по именам их назвать, помня всех солдат созданной им Второй армии], с которыми Дарклинг регулярно имеет дело. Их приходится одергивать, им приходится напоминать о том месте, которое они могут занимать, и это утомляет и раздражает даже его, привыкшего за долгие годы жизни к человеческой глупости и поразительной порой недальновидности. Женя одна из немногих, кто по-настоящему отличается от толпы: она не забывает о том, что она, никогда, пускай он и возвышает ее.
[indent] -Мог, но так я уберегаю свои уши от нытья, - смеется Дарклинг, наблюдая за Женей. Тренировки даются ей нелегко, он это знает, и старается здраво оценивать ее состояние. От переутомления ничего хорошего не будет, так невозможно что-то выучить и запомнить, только ослабеть и довести себя до болезни или какой-то смертельной ошибки. - Боткин никому не мстит, не выдумывай, а тебе еще и жалеет, если ты не заметила.
[indent] Женя продолжает ворчать, пока достает из его стола шкатулку, кряхтит и садится обратно на кровать, но, несмотря на недовольство, выражение лица у нее отнюдь не равнодушной. Глаза девушки светятся любопытством, она с нетерпением ждет, что же такого получит за свой успех. Дакрлинг же никуда не спешит: он неторопливо поднимает крышку шкатулки, рассматривая ее содержимая и касаясь каких-то вещей кончиками пальцев. Сам он знает, что подарит ей, но дразнит ее, кидая на нее лукавые взгляды. В конце концов он достает черное кольцо, вертит его в руках пару мгновений, а потом вкладывает в ладонь Жени.
[indent] -Подарок за успехи, - говорит он, захлопывая шкатулку и убирая ее на тумбочку, на которой стоит принесенная Женей лампа.

[indent] Дарклинг не так уж и щедр на похвалу и подарки, это все знают. Он строгий критик, ему сложно по-настоящему понравиться и действительно угодить, потому что требования у него высокие ко всем, в том числе и к себе самому. Его не устраивает посредственность, он не терпит лени и расхлябанности, Вторая армия [второе его любимое детище, если подумать] должна быть сильной, и ее сила зависит от каждого гриши, входящего в ее состав. Женя - тоже гриша, пускай сейчас она и собственность королевы, не совсем прислуга, уже не воспитанница и уж точно не фаворитка короля. Он уже предложил ей однажды стать его оружием, и теперь хочет, чтобы она была способна подлить не только яд в чей-то бокал игристого вина, а еще и перерезать кому-то горло, не побоявшись замарать светлых рукавов своего кафтана. Женя стремится быть совершенной и идеальной, и Дарклинг уверен в том, что она добьется этого, став одной из немногих, кто будет соответствовать всем его требованиями, дотянувшись до его стандартов.
[indent] На лице девушки он видит и любопытство, и предвкушение. Подарками ведь в последние годы ее балуют не так уж и часто, ему известно это. Много лет она была любимицей королевы Татьяны, почти что стала ей дочерью, но куколка выросла в слишком красивую девушку, и это затмило всю любовь. Подарки закончились, хорошее отношение подошло к концу, остались лишь кое-какие привилегии и сомнительные подачки короля. Их Женя не принимает, просто складывает у себя, но кольцо, которое вручает ей Дарклинг, будет беречь. Он следит за тем, как она рассматривает его, отмечает, как вспыхивают восторгом ее глаза [счастье ей к лицу, ему стоит делать так, чтобы она почаще так светилась] и улыбается, довольный эффектом. Все его поступки - это исполнение каких-то его планов, затянувшаяся игра в шахматы с продуманными наперед ходами, но что-то все равно приносит и ему самому удовольствие. Кто бы мог подумать, что радость Жени станет вдруг чем-то, что способно прийтись ему по душе?
[indent] Кольцо великовато, но с этим можно будет что-то сделать. Видеть такое крупное украшение на ее тонких пальцах непривычно, и ему даже интересно, как и когда Женя будет надевать этот подарок. Ему приятно видеть его на ее руке, этого он отрицать точно не станет.
[indent] -То есть, чтобы ты стала еще прилежнее, мне надо дарить тебе подарки? Хорошо, Женя, я запомню, что больше всего тебя мотивирует, - усмехается Дарклинг, обвивая талию Жени ладонью, а потом неожиданно подминая девушку под себя и роняя ее на кровать. Он нависает над ней, вдавливает ее в матрас и деланно вздыхает, наклоняясь ниже и прикусывая ее губы, который легко ловит в поцелуе. - Вот как легко тебя побороть! Поэтому тебе и нужны занятия с Боткиным. Вот скажи мне, моя умница и красавица, что ты теперь будешь делать? - Ему нравится, когда она зовет его по имени, а ей, знает он, нравится слышать комплементы. Дарклинг не дает ей к ним привыкнуть, выбирая моменты, чтобы сказать ей что-то особенно приятное, чтобы она запомнила и насладилась моментом.