Главной проблемой сейчас было не то, что кандалы безумно натирали запястья до мяса и крови. И не то, что в его камере была только деревянная лавка и ведро для нечистот в углу. И даже не то, что кормили его раз в день какой-то бурдой, которой место было в собачьей миске. И не вечная эта полумгла, которая давила и напрягала. И не монотонный звук падающей очень медленно капли воды где-то в коридоре. А в том, что ему было невероятно, невыносимо скучно. Здесь было настолько нечего делать, насколько вообще возможно.

Леви уже успел посчитать количество кирпичей от потолка до пола и от одной стены до второй. Успел высчитать количество пересечений прутьев решетки и выучить звуки шагов всех стражников, которые сменялись на посту, охраняя его. Он много спал. Наверное, успел за эти дни выспаться за всю свою жизнь. Но это все равно не помогало. Леви никогда особо не любил читать книги, но сейчас был бы рад хотя бы какому-то нудному религиозному трактату. У него не было даже его. Как будто бы кто-то решил таким вот странным образом его пытать, честное слово.

Конечно, он никогда не думал, что сидеть за решеткой может быть весело. Но, сказать по правде, он надеялся, что ему хотя ы время уделят. Не знаю, может, хотя бы будут приходить допрашивать? Или читать нотации? Ну хоть что-то! В конце концов, он был военным преступником, который самовольно ослушался приказов, освободил из-под стражи особо опасного, особо важного заложника, организовал его побег во вражеское государство, бежал вместе с ним, скрывался несколько месяцев в Марлии, занимаясь... неизвестно чем. Отыскал человека, которого давным-давно объявили мертвым, вернулся вместе с ним на Парадиз совершенно непонятным образом, вернув сюда генерала, который был виновен в свержении власти и смерти стольких невинных людей. Логично же, что у людей должны были остаться вопросы? Нет? Совсем нет?

Леви выдохнул, вытянув ноги и облокотился о стену своей камеры. Наверное, вопросов не было. Наверное, там уже все решили. Да и что решать-то? Преступник - он и есть преступник. Нечего с ним церемониться. Казнить - и дело с концом. А про события в Либерио может и Эрвин рассказать. Кстати, про него. Леви все еще не знал, что решили по его поводу. Он надеялся, что его оставят в живых, голова Эрвина точно могла пригодиться. Он находится в Марлии куда дольше, знал больше. Он успел многое там пережить и, наверняка, был бы власти Парадиза более полезен, чем сам Леви. Опасность для него была только в его странном желании свергать власть. И именно этот факт из его биографии ставил под большое сомнение полезность его жизни. Но думать сейчас об этом Леви не хотел. Не для того он встречал мертвеца в живых, чтобы думать о его смерти.

И все же, насколько ироничная ситуация? Из-за кого, в итоге, все это случилось? Не из-за той же самой власти, которая решила не разбираться, которая решила, что мертвый Эрвин для них полезнее. чем живой? Если бы только они тогда не разыграли всю эту комедию. Если бы только честно сказали, что не нашли его тело на поле боя. Если бы у них была возможность найти его раньше...

Звуки шагов странно изменились и Леви открыл глаза, недовольно хмурясь. Этого человека он еще не слышал. Шаги были точно не чьи-то уже так хорошо знакомые. В конце коридора появилось слабое пятнышко света, которое медленно увеличивалось по мере того, как незнакомый посетитель приближался к его камере. Когда он подошел совсем близко, яркий свет почти заслепил глаза Леви, уже привыкшие к вечному полумраку. Он прищурился и поднял руку (обе руки, так как кандалы сильно не позволяли ими орудовать по отдельности) к лицу, пытаясь немного скрыться от яркого света факела. Посетитель заговорил. И Леви тут же узнал этот голос.

- Хех, - горло от долгого молчания совсем пересохло, так что голос его звучал сдавленно и хрипло. - Кто бы говорил. Я вот слышал, ты королеве наследника заделал, что там мои приключения по сравнению с этим, а?

Глаза, наконец, начинают привыкать к свету и Леви теперь различает фигуру за прутьями решетки. Он может, конечно, бесконечно делать вид, что ему все равно, но Леви не все равно. Видеть Эрена здесь, видеть Эрена не за решеткой, как и он сам, видеть Эрена внутри стен, под королевским дворцом - странно. Последний раз они пересеклись тогда, во время той очень странной, очень короткой встречи в Марли, когда он все-таки настиг Зика. Во время той самой встречи, когда Леви был уверен, что все кончено, что сейчас начнется что-то по истине страшное и масштабное. А Эрен тогда просто... ушел. Ушел и все. Без объяснений, без драки, без Зика. Леви думал о чем угодно. О том, что Эрен решил отказаться от своих планов, о том, что он решил дожить свои года тихо и мирно, или же, наоборот, о том, что он задумал что-то еще более серьезное. Но он никогда не мог подумать, что Эрен будет здесь.

- Да уж, когда-то дела решались куда проще, я бы и сам не отказался от хорошей трепки в обмен на свободу. С другой стороны, я уже начинаю задумываться, нужна ли мне свобода в той стране, где Эрен Йегер так и не научился отвечать за свои поступки?

Можно подумать, было что-то хоть сколько-то странное в том, что да, до него эти слухи (слухи ли?) дошли. Во-первых, стоило им только приплыть назад на Парадиз, странные новости уже начали до них добираться. Леви не вполне нравилось то, что он слышал. По сути, он вернулся в государство, которое было уже совсем иным, чем то, с которого он уезжал. Возможно, будь он тут один, он даже не решился бы добровольно сдаваться. А возможно, возвратись он без Эрвина, ему уже просто было бы плевать. Но ситуация была совершенно иной. И Эрвин, жадно внимающий всем новостям, не был настолько однозначен в своих суждениях. Его очень интересовала, в первую очередь, судьба Хистории. Наверное, потому что он самолично приложил свою руку к тому, чтобы посадить ее на престол. А возможно, в его голове просто уже зрели очередные планы. Кто его разберет?

Про беременность и замешанность во всем этом Эрена он услышал уже позже — тут, в камере. Стражники от нечего делать бывают болтают между собой всякие. А когда ты сидишь в полной тишине и слушаешь только медленное редкое капанье воды с потолка, слух тут же выхватывает любую человеческую речь. Только вот поверить в эти слухи Леви до конца не мог. Эрен — отец? Серьезно? Еще и ребенка Хистории? Как такое вообще могло случится? А, с другой стороны, дурное дело не хитрое, чтобы заделать ребенка особых каких-то умений ведь и не нужно... В конце концов, опровергать эти домыслы Эрен не стал.

— Ах, утомительно! — почему-то именно этот ответ особенно его задел. С самого дня появления Йегера в Разведкорпусе, Леви пытался объяснить ему именно это, именно научить брать ответственность, понимать, что каждое его действие несет за собой последствия. Когда-то давно, глядя на море, ему даже показалось, что у него получилось. Что пацан понял. Теперь же Леви разочарованно думал, что ошибся. Снова. — Ну знаешь, тогда и правда к лучшему, что я за решеткой, как-то утомительно мне отвечать за тебя снова.

Леви отвернулся, как будто ему было на что смотреть, кроме фигуры напротив. Но ему правда страшно не нравилось то, что происходило сейчас. И ему было все равно, кому и сколько отвалил пацан за этот разговор. Тоже мне новость, что в страже служат сплошь швали продажные. Другое дело — зачем ему был нужен этот разговор? Просто хотелось увидеть бывшего капитана за решеткой? Или что-то другое?

Когда он заговорил про Эрвина, Леви болезненно скривился. Значит, все-таки, по его поводу что-то решат. Значит, как-то хотят использовать. После всего, на что они его обрекли. После того, как именно они стали причиной того, что он все эти годы провел неизвестно где, неизвестно в каком качестве, вообще без надежды на спасение. А теперь его хотят использовать. Снова. Хотя, зная Эрвина...

- Не мешать? - Леви щурится и переводит взгляд на Эрена. Поднимается с пола и подходит к решетке ближе. Жаль руки у него в кандалах, мог бы - точно просунул бы через прутья и отвесил бы хорошего подзатыльника. - План? Опять превратишься в титана и поубиваешь кучу народа? Тебе же все равно, элдийцы, марлийцы, дети, гражданские...

Возможно, говорить все это вслух было неосторожно, но Леви было не до осторожности. Если Эрен и правда решится повторить свой "сюрприз" из Либерио, то даже к лучшему, если стражник услышит лишнего. Может, хоть разнесет слухи, да кто-то из особо параноидных вояк решит вооружиться получше.

И когда все успело изменится настолько сильно? Прошло же всего лишь немногим больше месяца, а событий, что случились на Парадизе, хватило бы на несколько лет. При чем событий неожиданных, не запланированных и правда очень важных. И теперь уже Леви попросту не узнавал ту страну, не узнавал тот край, в котором он родился и жил все это время. Казалось, что весь этот калейдоскоп событий, запущенный пять лет назад, к сегодняшнему моменту набрал такую невероятную скорость, что уже было и не различить, что происходит на самом деле, а что — плод твоего воображения. Стоящий перед ним этот усталый, грустный парень, который когда-то, ещё даже не так давно, пришёл в себя в этой самой камере и смотрел на него из-за решётки — это правда или нет? Эрен, который грубо и плоско шутит по поводу его, Леви, отношений с Эрвином. Вот это вот реально? Такая теперь у него новая реальность, да?

— Хуево шутить про чужие задницы тебя за эти года в Марлии научили, что ли? — выплевывает он вместо ответа.

Просто не хочется сейчас влезать в спор с ним. Нет в этом никакого смысла. Эрену, как будто, просто хочется сделать хуже другому. Просто хочется, чтоб и он, Леви, тоже смотрел на мир так же печально и отрешенно. Чтобы он хоть немного разделял с ним эти чувства. Леви глядит на Эрена изучающе, так и не понимая до конца, что же с ним случилось. Что изменило его настолько сильно? Леви готов был поспорить, что знает, когда произошло это изменение, но не знает, что именно стало причиной. Никогда не спрашивал. Никогда не интересовался. Хотя  видел, что с ним начало происходить что-то неладное. Тогда, немногим до того, как они выехали к морю, не так ли? Только вот сейчас уж думать об этом поздно. Нужно было обращать внимание еще тогда, а не скидывать на перепады настроения, на переживания по поводу их дальнейшего будущего. Нужно было следить за ним еще тогда. А теперь - уже поздно, наверное...

— А я, значит, нравлюсь? — хмыкает он недоверчиво. — Поэтому ты меня спасать собрался, что ли?

Леви смотрит хмуро, прямо, недовольно. Взвешивает все возможные варианты развития событий. Что, если он и правда позволит Эрену сделать все так, как он хочет? Что тогда? Снова сотни смертей невиновных? А может и нет? В конце концов, что, если те слухи по него и Хисторию и того ребенка - правда? Может в нем все еще остались какие-то человеческие чувства? Может, он не допустит пролития крови хотя бы здесь?

Он правда в это верит или только хочет, чтобы это было так? Хочет найти во взгляде этого парня что-то такое, что ясно даст ему понять: Эрен Йегер, такой, каким его помнит сам Леви, еще где-то там внутри, живет. Еще верит, еще мечтает, еще борется. Леви выдыхает и медленно, молча отходит от решеток вглубь своей камеры. Садится устало на неудобную, сырую койку, облокачивается о стену, так, чтобы спрятать лицо в тени. Какая уже разница, правда?

- Я тебе уже говорил, - отвечает негромко, укладываясь на матрас и разворачиваясь лицом к стене. Спать не хочется. Но и видеть эту камеру, Эрена и вообще весь мир - тоже. - Ты уже взрослый, Эрен. Ты сам отвечаешь за последствия своих выборов. И я тебе помогать закапывать себя и остальных в могилу больше не буду...

Во рту становится почти физически горько от этих слов. И почему все должно заканчиваться именно так? Леви даже не страшно будет умирать - какая разница уже? Он был готов умереть так давно, так чем предстоящее слушание как-то хуже любого другого дня, когда он рисковал своей шкурой, чуть ли не попадаясь в пасть титанам ради чьих-то чужих амбиций, служа пешкой в чьих-то чужих планах.

- ...по крайней мере пока не пойму, зачем тебе это все нужно, - выдыхает он все таки.