Ваня не знает, как/зачем/почему. Ване уже давно все равно. Он, кажется, целую вечность не видел не одного знакомого лица. Он свою пташку оставил столетия назад одну и не найти, не вернуться, чтобы исправить ошибку было нельзя. В какой-то момент он отчаялся встретить или увидеть, кого-то знакомого. Ягу - воспринимать приятным лицом не получалось. Царевича вело, царевич чувствовал себя в ловушке. Только не бежал и не прятался, хотя и знал что сможет. Так он не чувствовал себя одиноким. Не чувствовал белой вороной и отщепенцем. Иван не был лишним. Кто бы мог подумать, что мир перевернется и он будет рад даже такой компании. Все это было чем-то необходимым. Потому что одному - еще сложнее, а так хотя бы умирать хочется меньше. А еще он видел, хоть какую-то заботу о себе. Ваня приручался словно дикая псина, что с улицы подобрали. Иван Царевич. Смешок только и вырывается на такие слова. Не осталось ничего от того Ивана, пепелище и кости обгоревшие. Точка.

Единственное правила между ними двумя - не пропадать без предупреждения, не бежать из Петербурга, подальше от оков невидимых, что Ване руки_ноги стягивают. И он его соблюдает. Бродит по улицам города, что видел в самом рассвете уже однажды. Он пробует все то, что ему может дать людской мир, он берет и не спрашивает. Быстрее умрет - быстрее вывалиться еще где-то. Может так сможет освободиться. Белая дорожка в очередном клубе на барной стойке или нож в печень, или шприц в вене. Царевич часто представлял, как он уйдет отсюда куда-то дальше. И может дальше все лучше_правильнее будет. Иногда он жалел, что не умрет окончательно, а лишь отсрочит встречу с иным миром. Может хотя бы там, он встретит свою пташку по которой так отчаянно скучал. Или волче, что товарищем верным был. Ему было не важно кого, лишь бы не одному остаться окончательно.

И вот он снова бредет куда глаза глядят. Не ищет смысла и каких-то эмоций. Ване уже все равно, он просто пытается забыться. Там внутри все уже высушено до дна, испито и наполнить - что-то невозможное. Он просто проживает остатки всего. Он просто двигается из последних сил и больше не ищет смысл. Так ему по крайней мере становится немного легче. Вывеска какого-то очередного бара сама цепляет взгляд и притягивает. Сознание уже достаточно плывет, чтобы не думать и даже не выбирать. Царевич молча спускается по ступенькам и заходит внутрь. С каждым днем все это, все больше превращается в рутину. И ему нет никакого смысла, что-то менять. Единственное, что остается это плыть по течению.

Яркие огни и музыка бьет по голове, и выбивает последние остатки мыслей умных. Как будто они у него вообще, когда-то были. В последнее время все сложнее бороться с собственными демонами и он все чаще прикладывается к бутылке, надеясь, что станет легче и прошлое уйдет// исчезнет в дымке все то, что мозги разъедает и не дает думать спокойно, не дает строить планы какие-то в будущем. Только и остается бороться за эти периоды беспамятства. Он вгрызается в моменты, когда нет теней, нет боли, что душу без остатка разъедает. Забытье - теперь спасение для Ивана. И он всегда бежит к нему в объятья.

Шаг за шагом приближается к барной стойке, через людей, через шелуху ненужного гомона и касаний лишний/чужих. В голове пустота и его лишь, и хватает на то, чтобы спиртного заказать. — Что-нибудь очень крепкое и по скорее, я очень хочу забыться, — он даже не врет и знает, что просьбу поймут правильно, и помогут. В этом был плюс этого мира, этого времени - тут не спрашивали зачем и почему, а сразу выполняли. И он ожидает примерно все, и сразу кроме знакомого взгляда, голоса что был отпечатан на подкорке, как и сотни других. Он помнил, кажется, каждого из той, другой жизни.

Взгляд глаза в глаза и у Вани словно весь воздух из легких вышибает. Годы искать, чтобы найти вот так случайно в баре. — Финист,— не вопрос, утверждение оседает на губах и перекатывается горечью. Он слишком долго искал и слишком долго болел всем этим. Хочется протянуть руку, чтобы почувствовать кожу_тепло и поверить, что настоящий, не сон и не галлюцинация. Только даже на это смелости не хватает. — Ты настоящий? — он все равно чувствует себя словно во сне и решается уточнить. Чтобы услышать голос, чтобы узнать правду и понять, а как все в итоге вот так сложилось. Понять, почему так сложно и неправильно. Почему они теперь поломанные до основания. Что Финист такой же, как и он, Царевич почему-то даже не сомневается. Видит_чувствует, что не только у него жизнь сложная была.