[indent] По коридорам Малого дворца Женя всегда проходит так, будто они принадлежат ей и это она милостиво позволяет остальным гришам - бесполезным нахлебникам - занимать здесь комнаты. Так не завести друзей, но она больше не пытается: по протянутым рукам ее всегда шлепают и бьют, и она теперь прячет их за спину и смотрит на своих соратников свысока, будто кичится своей близостью к королеве и расположением короля. Все не так, совсем не так, но им это знать необязательно; греет и питает ее лишь вниманием Дарклинга - и это тоже никому знать не нужно. Она каждый раз придумывает себе убедительные оправдания, почему ей требуется вечером появиться в Малом дворце: заходит иногда к фабрикаторам, улыбаясь опускающему голову Давиду, доставляя заказы от королевы и требуя себе новые материалы; заглядывает в библиотеку; ищет совета у целителей, жалуясь на мигрени своей благодетельницы; и вертит на языке целую тысячу отговорок, когда проскальзывает осторожно к покоям Дарклинга, выбирая те пути, где ее никто не заметит.
[indent] По коридорам Женя проходит решительным шагом королевы, а у его дверей затихает, теряется, скребется осторожно и тихо, каждый раз боясь отказа и приказа вернуться к себе и не доставать больше занятого генерала. Это же ей нужны эти ночи, не ему - Дарклинг ясно дает ей это понять, сам никогда не зовет и только разрешает себя любить и обожать. Ей этого хватает, о большем она не просит. Женя уже не помнит, что такое гордость: все самоуважение у нее отнимают еще до того, как она впервые переступает порог этих покоев, и она только-только начинает снова взращивать и лелеять свою самооценку, выдавая наружу пока обманку, которой, впрочем, хватает, чтобы придворные считали ее заносчивой, а гриши - безнадежной дурой. Ее это больше не ранит; Женя обрастает броней, и с каждым прикосновением, с каждым поцелуем, с каждым даже взглядом Дарклинга та крепнет и становится толще, окутывает ее непроницаемым коконом и защищает от всего и от всех - кроме него.
[indent] Только Дарклинг может проникнуть под ее защиту и одним ударом ее добить; только ему Женя отдает такую власть и никак не пытается себя оградить. Но сегодня он ее не отталкивает - по крайней мере, не сразу; разрешает войти и даже улыбается, видя ее. Она тоже отвечает солнечной улыбкой, но первым делом подходит не к нему за первым поцелуем, а к кровати, на тумбочку около которой выставляет изящную, но сдержанную лампу из разноцветного стекла. Вкус и память ее не подводят: на фоне темных стенных панелей лампа выглядит ярким пятном, но не раздражает глаза и удачно вписывается в обстановку, оживляет ее и делает немного более домашней, а не казарменной.
[indent] - Мне показалось, она сюда подойдет, - без всякой вины пожимает плечами Женя, оправдываясь за эту спонтанную обновку - не подарок даже, у них не те отношения, чтобы делать подарки. Но этому углу требовался какой-то предмет - и ей повезло случайно его найти. - А тебе удобнее будет читать в постели, - добавляет она, механически выравнивая стопку книг и записей на тумбе, но не бросая ни единого взгляда в их содержимое. Только после этого Женя поворачивается и подходит ближе к Дарклингу, осторожно устраивает ладони у него на плечах и, привычно уже затаивая дыхание, наклоняется за поцелуем.
[lzsm]<span>grishaverse</span> <data><a href="http://ravecross.rusff.me/viewtopic.php?id=335#p22347">женя сафина, 17</a></data> :: гриша, портниха; во тьме <a href ="http://ravecross.rusff.me/profile.php?id=177">твои</a> и мои изменились черты[/lzsm]

[indent] Женя любит красивые вещи и уют, она чувствует, что и куда подойдёт, и это касается не только причёсок и нарядов, но и комнат, и залов, и целых дворцов. Хороший вкус в ней никто не развивал, да и сложно этому выучиться по учебникам и вырастить по чужим наставлениям; это что-то врождённое, прилагающееся к её таланту портнихи, к ловким рукам, к наметанному глазу; это что-то, что делает ее собой. Ей хочется окружать красотой себя и дарить её немногочисленным - ровно одному - близким, хочется, чтобы взгляд не спотыкался ни об какие несовершенства, будь то неровно висящая картина, ненарочно выбившийся из причёски локон, злая морщина, портящая все лицо, или пустое место там, где требуется какой-то яркий и полезный предмет. Не имеющие никаких функций безделушки - куклы и красивые статуэтки, как она сама, - ее не привлекают, но изящные лампы, теплые покрывала, резные подпорки и вышитые закладки для книг Женя обожает.
[indent] Она, наверное, стремительно перепрыгивает очередную черту, которую нельзя переступать: помечает покои Дарклинга своим присутствием, оставляет свой след там, где он постоянно будет его видеть, обживает его комнату как свою. Это все не входит в её намерения, Женя никаких прав все ещё не предъявляет, ничего не требует, никаких планов относительно него не строит - но у неё буквально руки зудят придать его спальне хоть какой-то уют, хоть как-то сделать её жилой и обитаемой, а не похожей на безликую казарму; и мимо лампы она просто не смогла пройти, потому что подходит та идеально. Может, это ошибка и поспешность; но Женя ни о чем не жалеет, улыбается довольно и спокойно и радуется, что не ошиблась в своих предположениях. Только поймёт и одобрит ли её радость хозяин этой комнаты?
[indent] Дарклинг выглядит удивленным - уже за это выражение на его лице можно отдать полцарства, потому что выбить его из равновесия хотя бы на пару секунд удается немногим и редко. Он всегда сдержан и поднятой бровью выражает не столько изумление, сколько насмешливое презрение к людям, сумевшим поразить его своей глупостью; он всегда ко всему готов, но лампа оказывается для него сюрпризом, и Женя улыбается еще шире, довольная и счастливая.
[indent] - Да. И я не ошиблась, - спокойно отвечает она, не оборачиваясь на лампу, вставшую на тумбочку так, будто всегда там стояла и будто лучше места для нее не найти. От короткого поцелуя она мгновенно успокаивается и расцветает, снова дышит свободно и ничего не боится. Женя хихикает, когда Дарклинг тянет ее к себе на колени, шуршит пышными юбками - она предпочла бы что-нибудь попроще, но королева обожает кукольные наряды и еще больше обожает прятать в них свою служанку, пытаясь оттенить ее красоту и свежесть, - и обвивает его руками за шею, пальцами играя с кончиками его волос и хмурясь от того, что они ей кажутся непривычно длинными и неровными. - Конечно, я беспокоюсь, что у тебя устанут глаза, и ты не сможешь любоваться мной, - смеется она и приподнимается немного, чтобы губами коснуться по очереди его век, под которыми снова намечаются темные круги: больше всего ей хочется их коснуться и убрать хотя бы на время, но Дарклинг такое вмешательство одобряет далеко не всегда, и Женя только вздыхает и отвлекается на его темные волосы, пряди которых трет между пальцами и накручивает на них.
[lzsm]<span>grishaverse</span> <data><a href="http://ravecross.rusff.me/viewtopic.php?id=335#p22347">женя сафина, 17</a></data> :: гриша, портниха; во тьме <a href ="http://ravecross.rusff.me/profile.php?id=177">твои</a> и мои изменились черты[/lzsm]

[indent] У Жени уверенности в себе почти нет - намного меньше по сравнению с тем, что она показывает миру, когда широко улыбается, смотрит на всех сверху вниз и отказывается подвергать сомнениям свое положение и свои действия. Знает об этом, пожалуй, только Дарклинг, который видит слабую, уставшую, треснувшую девчонку, который вселяет в нее надежду и дает ей второе, третье и десятое дыхание, который обещает ей светлый мир, стоящий всех ее мучений: надо только верить и ждать, надо только слушаться его и слушать все, что говорят в Большом дворце, надо только быть умницей и не срываться. Женя бы все отдала, чтобы поскорее настал тот чудесный миг, когда вся Равка склонит головы перед гришами и их повелителем; Женя согласилась бы снова стать невзрачной и простой, если бы у нее были поводы гордиться чем-то еще, кроме милого личика; Женя верит, и ждет, и молится так, как умеет, воспевая в обращениях к небесам не замученных святых, погруженных навеки в свою боль и слышащих только свои крики, а одного только Дарклинга, сила которого - земная, тягучая, осязаемая.
[indent] Ради него она на костер взойдет и любые пытки претерпит, и только с ним она наполняется уверенностью в мелочах, только его ей хочется радовать сюрпризами и окружать теплом. Она пожимает плечами, сама не замечая в себе перемены и считая, что такие желания были с ней вечно, только прятались глубоко и не являлись на свет, боясь быть отвергнутыми и растоптанными; и голос свой она обычно слышит как раз уверенным и твердым, заигрывающим и лукавым - и сама уже решает забыть, как он может дрожать и ломаться, срываться вниз и наполняться слезами. Женя не хочет помнить, что может быть слабой, раздавленной, униженной; Женя выбирает жить дальше, а не погружаться в страдания и изображать живую еще мученицу; Женя выбирает видеть, что ее ценят, а не что ее презирают.
[indent] Даже если ценят ее за таланты, которые все вокруг считают недостойными и мелкими. Она восторженно взвизгивает, весело чмокает Дарклинга в кончик носа и вскакивает на ноги.
[indent] - Конечно. И при таком освещении смотри на меня... да, вот с этой стороны, - она замирает на пару секунд, поворачиваясь к нему так, чтобы неверные отблески света оттенили ее наиболее удачно, подчеркнули светлую кожу и глубокие глаза, вызолотили волосы и очертили тонкое лицо; а потом улыбается ребячески и стягивает с себя платье, широкие рукава которого только мешаться и путаться будут, да еще насобирают на себя отстриженных волос. Остается Женя только в нижней сорочке, но в покоях Дарклинга тепло, и никому в голову не придет войти сюда без стука, насколько она знает.
[indent] Ножницы она действительно находит в комоде и щелкает ими с легким разочарованием - не так хороши, как ее собственные, выкованные из стали гриш и сделанные точно по ее руке, всегда острый и послушные. Но ей и этого хватит для такой несложной задачи; она оборачивает шею Дарклинга широким полотенцем и встает у него за спиной, любовно проводя по его густым черным волосам расческой, найденной там же в комоде.
[indent] - Не боишься, что я у тебя за спиной с острыми ножницами стою? - дразнится она, наполняя темные пряди живым блеском, разглаживая их и не спеша пока их отстригать. - Королева вот начала бояться... нет, я ничем себя не выдала, но ей кто-то нашептал, что я могу метить на ее место подле короля. Подле, ха! Да он приходит к ней раз в месяц по расписанию, церемонно целует в щеку и сбегает, и обоих от этого тошнит, - смеется Женя. Некоторые королевские фаворитки прежде уже решали, что могут сместить королеву Татьяну, но ничего путного из этого не выходило; и даже король не настолько глуп, чтобы пообещать что-то грише, а не очередной графской дочери, мечтающей о короне.
[lzsm]<span>grishaverse</span> <data><a href="http://ravecross.rusff.me/viewtopic.php?id=335#p22347">женя сафина, 17</a></data> :: гриша, портниха; во тьме <a href ="http://ravecross.rusff.me/profile.php?id=177">твои</a> и мои изменились черты[/lzsm]

Отредактировано Genya Safin (2021-04-13 21:09:37)

[indent] Королева боится Женю - и как бы глупа не была царица, здесь она оказывается удивительно мудрой. Каждый раз, разглаживая ее морщины и наполняя глаза неестественным цветом, Женя представляет в своих руках нож - она уже находит недостойным тратить силу, чтобы изуродовать лицо королевы Татьяны морщинами, она хочет сразу его испещрить ранами и стянуть с него кожу, обнажая не ее череп, но ее душу и хохоча от того, как все вокруг окрашивается великолепным красным, разбавляя уныло-пастельную гамму кукольных покоев королевы. Каждый раз, проводя расческой по ее тусклым волосам и вживляя в пряди настоящее золото, Женя смотрит на ее шею и мечтает ее сдавить обеими ладонями - но за ней внимательно (и вдобавок завистливо) наблюдают фрейлины королевы, ей опасаются давать ножницы, ей не позволяют взять в руки ничего, что может причинить вред, как будто ей нужны хоть какие-то инструменты, чтобы уничтожить свою бывшую благодетельницу. Пока что Женя утешается тем, что куда больше неприятностей доставляет тем, что шепчет новости Дарклингу и по его указу доносит до королевских ушей сплетни, пробираясь ей под кожу и пудря ее мысли ничуть не хуже, чем пудрит лицо.
[indent] Самому же Дарклингу нет никаких причин ее опасаться, он ей ничего дурного не сделал, и с ножницами в руках Женя скорее защищать его будет любой ценой, чем сделает что-то самоубийственно глупое. Она смеется, когда он так легко отмахивается от ее слов, и скалит зубы в в гримасе, которая должна быть злобной и угрожающей, но ничего не выходит, потому что ей от радости петь хочется: она занимается любимым делом и наконец-то не потому, что ее принуждают, а потому что сама хочет. Она не спешит, наслаждается каждой секундой, пока Дарклинг позволяет ей ухаживать за ним; и удовольствие от этого Женя получает чуть ли не большее, чем в постели с ним же.
[indent] - Королеве научиться бы не других за юность ненавидеть, а свой возраст носить с достоинством, - привычно уже вздыхает Женя: мечта эта несбыточна, она давно уже перестает надеяться, что ее госпожа что-то поймет о себе и перестанет отворачиваться от зеркала, когда то показывает хоть одну морщинку на ее немолодом лице. - Эта королева ему тоже не нужна... И никому не нужна: она недавно с принцем Василием поругалась, когда попыталась подсунуть ему в невесты дочь герцога Разумовского. Говорят, она красива и умна, но принца скорее кобыла заинтересует, чем первая красавица, - фыркает Женя. Кронпринца интересуют лишь лошади и шампанское, до девичьих прелестей ему будто вовсе дела нет - и фрейлины королевы искренне горюют, что принц на них даже не смотрит, а Женя выдыхает, что сын совсем не похож на отца во всем, кроме отношения к власти: оба в правлении не заинтересованы совсем. - А морщин и обвисшей кожи королева боится еще больше, чем меня. Поэтому со мной ей приходится мириться, других-то портних ты ей не спешишь дарить, - она дергает уголком губ, снова опасаясь, что окажется для него заменимой; и отдергивает застывшую на его плече руку, берясь за ножницы и неторопливо ими щелкая у него над ухом, срезая лишнюю длину и веля ему не дергаться и не оборачиваться.
[lzsm]<span>grishaverse</span> <data><a href="http://ravecross.rusff.me/viewtopic.php?id=335#p22347">женя сафина, 17</a></data> :: гриша, портниха; во тьме <a href ="http://ravecross.rusff.me/profile.php?id=177">твои</a> и мои изменились черты[/lzsm]

[indent] Женя только слышала о тех временах, когда гришам не было места нигде. Сейчас их хотя бы в Равке привечают, сейчас хотя бы под крылом Дарклинга они в безопасности, сейчас им не грозят костры и вилы испуганных крестьян. А говорят, что когда-то им приходилось прятаться и скитаться, сбиваться в кланы и окружать свои поселения частоколом, обороняться и сбегать, когда врагов становилось слишком много; но для неё это сказки, от которых Женя лишь передергивает плечами и любовно проводит ладонями по своей шелковой юбке, радуется мягкой постели и вкусной еде. Для неё худшее испытание - это кланяться королеве и лежать под королём, и ей, избалованной уютом, сложно представить, что когда-то все было иначе. Да, шуханцы препарируют гриш и ищут их силу, а фьерданские дрюскелле устраивают настоящую охоту, но это - лишь тени на границах Равки, лишь грозы, отведённые руками нынешнего Дарклинга и его предков. В Ос Альте их привечают, позволяют укрыться за двойными стенами - всего лишь в обмен на верное служение, всего лишь в обмен на низкие поклоны тем, кто всегда был и будет ниже и хуже их.
[indent] Дарклинг все изменит: предыдущие заняли место в столице, а этот свергнет бесполезных правителей и даст гришам то величие, которого они заслуживают. Женя в его успех верит чуть ли не больше, чем он сам, и свой небольшой вклад вносит в будущую победу, собирая слухи и помогая ещё больший раздор внести при дворе, где и так все друг друга терпеть не могут. Она находит в себе силы улыбаться королеве и ненавязчиво нашептывать свое мнение королю, задаёт вопросы, укутанные ворохом лишних слов, и забирается в чужие головы, вкладывая туда мысли своего единственного господина и правителя. Он приведёт их в лучшую жизнь - и Женя первой идёт за ним.
[indent] - О нет, ей придётся исправиться чуть раньше, - злорадно усмехается она, все ещё смакуя свои планы относительно королевской четы: свои ошибки им придётся понять немного раньше, чем жестокая жизнь с небольшой помощью одной портнихи сведёт их в могилы; и свои лица они успеют увидеть без прикрас. - У королевы во фрейлинах младшая сестра Лизаветы служит, так что несостоявшаяся невеста и её отец все уже знают. Молчат пока, но вряд ли довольны. А герцог поставляет шерсть для армии, так что как бы следующей зимой солдаты он замёрзли... - рассуждает Женя. Вряд ли герцог открыто сорвет поставки, но мало ли что может случиться с его овцами или с торговыми караванами; мало ли способов утешить гордость и проявить вредность так, чтобы не получить за это по носу? У придворных нрав совсем не тихий, хотя при короле они сдерживаются и молчат; но однажды ведь терпение лопнет, и тогда им понадобится новый король, а младшие Ланцовы в правители тоже не подходят. - Узнаю, у неё болтливая сестра, да ещё с прыщами на половину лица, - фыркает она, расцветая ещё более широкой улыбкой от внезапной похвалы.
[indent] Она мурлычет себе под нос какую-то песенку, пока неторопливо щёлкает ножницами, любовно срезая чуть ли не по волоску, лишь бы все было ровно и прекрасно. Перебирая тёмные пряди, Женя с любопытством ищет седые волоски - в сто двадцать лет было бы не удивительно, но ни одного серого проблеска она не видит и даже жалеет немного, что тут ее силы не пригодятся. Заканчивает она все равно быстрее, чем хотела, и нарочито медленно проводит ладонями по волосам и плечам Дарклинга, собирая срезанные волосы и не желая отстраняться.
[indent] - Вот теперь все хорошо, - почти с досадой отмечает она, касаясь губами его макушки и потом складывая полотенце. 
[lzsm]<span>grishaverse</span> <data><a href="http://ravecross.rusff.me/viewtopic.php?id=335#p22347">женя сафина, 17</a></data> :: гриша, портниха; во тьме <a href ="http://ravecross.rusff.me/profile.php?id=177">твои</a> и мои изменились черты[/lzsm]

[indent] Женю считают милой, беззащитной, слабой - одна только королева, накрученная собственной нервной завистью, ее опасается, но всем очевидно, что это лишь отчаяние старухи, потерявшей молодость и вынужденной держаться за юбки подстилки своего мужа. Женя ловит страх в ее взгляде и жалеет лишь о том, что ради себя самой и ради светлого будущего гриш вынуждена сдерживаться и не играть на натянутых нервах королевы Татьяны как на струнах. Что за мелодию она могла бы извлечь, если бы не утешала ее тревоги, а подпитывала их, взращивала, укрепляла, превращала королеву в посмешище, в безумицу в глазах окружающих, в глупую бабу, боящуюся собственную служанку! Какой прекрасной была бы эта игра, как смеялась бы Женя, видя попытки ее благодетельницы объяснить близким, что ей ничего не кажется, что портниха действительно ее терзает, что в этой сладкой девочке затаилось зло, которое даже священникам не изгнать.
[indent] Жаль, что этому, в отличие от других ее фантазий, не суждено воплотиться. Женя мечтательно улыбается, проводит ноготками по его волосам, снова прочесывая и укладывая их, и почти застенчиво пожимает плечами, когда Дарклинг снова ее не одергивает и не ругает: в уединении его покоев у нее развязывается язык, с него так и льется яд, и кажется, что закрытые деревянными панелями стены не выпустят отсюда ни одного секрета. Она расслабляется, раскрывается, распаляется - Дарклинг слушает внимательно, наводит ее на какие-то мысли, делает с ней ровно то же, что она сама проворачивает с болтливыми фрейлинами и скрытными генералами. Женя этой игры не замечает - или не хочет замечать, или отказывается замечать, потому что какая жизнь ее ждет, если даже в единственном дорогом и близком ей человеке она будет искать и находить подвох и обман? Даже если они были там изначально, даже если она сознательно подписалась на все его игры, даже если она увлеченно занимается самообманом...
[indent] - Нравится? Нравится, что я строю такие планы и мечтаю кого-то убить? - она качает головой, слабо веря, что хоть кому-то в своем уме такие планы могут нравятся; ее за них скорее должны осуждать и искать способы ей помешать, потому что... Женя сбивается, забывая, что же такого плохого в ее мечтах: они идут против заповедей церковников? Тех церковников, которые когда-то возглавляли охоту на гришей и до сих пор кличут их ведьмами? - Обеим сестричкам уделю внимание, а они уж отцу поноют. Он их любит и балует, и следующей королевой одну из них не прочь увидеть, а тут такое разочарование для всех, - Женя смеется и фыркает, когда Дарклинг обхватывает ее запястья и держит, не давая суетиться, приглаживать его волосы, стряхивать с рубашки оставшиеся на ней темные волоски или невидимую грязь, искать, что еще можно исправить и привести в порядок.
[indent] Женя послушно замирает, внимательно изучает его запрокинутое лицо - говорят, от такой перемены точки зрения должны бросаться в глаза изъяны, должно все меняться и казаться незнакомым, но ее затапливает острая любовь и пряное восхищение, и она ничего не находит, только медленно качает головой, любуясь и слабо улыбаясь.
[indent] - Нет, больше совсем ничего. Ты совершенен, - шепчет она с полной серьезностью. У него идеальное лицо, даже колючая щетина пока не проступила; а мелкие, но раздражающие Женю шрамы прячутся под рубашкой, про них она вспоминать не хочет, потому что Дарклинг не дает ей их даже на время спрятать, и она учится принимать эти блеклые рубцы как часть его самого. Он идеален - и Женя, не выдерживая, нагибается сильнее и накрывает его губы своими.
[lzsm]<span>grishaverse</span> <data><a href="http://ravecross.rusff.me/viewtopic.php?id=335#p22347">женя сафина, 17</a></data> :: гриша, портниха; во тьме <a href ="http://ravecross.rusff.me/profile.php?id=177">твои</a> и мои изменились черты[/lzsm]

Отредактировано Genya Safin (2021-04-15 20:44:34)

[indent] Всех не исправишь, все морщины не сотрешь, все синяки не вылечишь - Женя твердит себе это постоянно, сжимая руки в замок и заставляя себя не дёргаться от вида особенно ярких недостатков. Никаких её сил не хватило бы, чтобы всех людей сделать прекрасными; но многим ведь даже её помощь не нужна, достаточно следить за собой, достаточно высыпаться и умываться, достаточно не уродовать лица лишней краской, достаточно не хмуриться угрюмо и не превращать губы в тонкие противные ниточки. Ей плакать порой хочется от того, что люди сами с собой делают; но есть ведь и другие, которые завораживает её и заставляют улыбаться: старые, умудренные жизнью леди, которые с достоинством несут свой возраст и не прячут пепельную седину в своих волосах; генералы с военной выправкой и строгим взглядом; едва выпорхнувшие из родительского гнезда пташки, не испорченные ещё двором и осознанием собственной свежей прелести; и гриши, конечно, гриши, которых их сила делает румяными, крепкими и гармоничными. Среди них Жене особенно нравится проводить время, потому что её глаза отдыхают, а руки не ищут в карманах склянки со снадобьями; только она в Малом дворце - нежеланная гостья, ей не улыбаются нигде, кроме покоев Дарклинга.
[indent] А он не только улыбается, но и позволяет себя целовать, и просит - Жене хочется верить, что действительно просит, а не приказывает, - позаботиться немного о нем, и считает её если не равной ему - куда уж ей до Дарклинга! - то хотя бы равной всем остальным, ничуть их не ниже, а может, даже выше. Женя к нему сбегает как в убежище, и кто тут ещё кем пользуется: то ли он - ею, чтобы, как все мужчины из плоти и крови, утолять свою жажду, то ли она - им, чтобы не чувствовать себя совсем одинокой и получать свои крохи тепла, даже воображаемого или притворного. Оба хорошо, и Женя предпочитает не ломать лишний раз голову над этой загадкой, а бездумно наслаждаться тем бесценным даром, который вдруг оказывается у неё в руках.
[indent] Он идеален - Женя не врет, просто зрение её затуманено чувствами, о которых ей лучше не думать и тем более не говорить. Она гладит его щеки, пока изучает все возможности, которая эта поза предоставляет для поцелуев, и мягко улыбается, когда Дарклинг тянет её к себе на колени и скользит ладонями по её ногам, неспешно комкая на бёдрах подол её сорочки.
[indent] - Да, у меня есть планы... Но я не знаю, что буду делать дальше, когда осуществлю их, - признается Женя. Кажется, после мести её жизнь оборвется и закончится, у неё не будет никаких целей и никаких желаний, но её это не пугает и не тревожит. Может, таким будет её тихое и спокойное счастье?.. - Конечно. Я никогда тебе не лгала и не собираюсь начинать, - и снова голос её слишком серьёзен, звучит почти клятвенно. Ей важно его доверие, и у неё нет ни единой причины его подрывать, ей страшно его лишиться, и им она дорожит больше всего на свете - зачем же ей вдруг лгать хоть в мелочах, хоть в чем-то крупном?
[indent] Женя обвивает его руками вокруг шеи и снова путается пальцами в волосах - теперь без всякой муки, а с чистейшим наслаждением. Она наклоняется к губам Дарклинга, щекочет их дыханием - и смехом, когда он жалуется на придворные платья.
[indent] - Не слишком ли мелкая цель для великого Дарклинга? Тебе всю Равку перестраивать, а ты о дамских платьях беспокоишься, - забавляется она, ведя плечом, чтобы с него соскользнула лямка сорочки, и лениво играясь с завязками рубашки своего любовника. - И в чем же ты хочешь видеть женщин при своем дворе? - И захочет ли видеть в числе этих женщин ее, Женю? Об этом она благоразумно не спрашивает даже себя, довольствуясь теплым местом в настоящем.
[lzsm]<span>grishaverse</span> <data><a href="http://ravecross.rusff.me/viewtopic.php?id=335#p22347">женя сафина, 17</a></data> :: гриша, портниха; во тьме <a href ="http://ravecross.rusff.me/profile.php?id=177">твои</a> и мои изменились черты[/lzsm]

[indent] Строить новое королевство - достойная цель, да только Женя в архитектуре ничего не смыслит. Она может нарисовать здание столь прекрасное, что у всех разумных и чувствующих красоту людей перехватит дыхание от восхищения; она может описать возносящиеся ввысь колонны, едва заметную лепнину растительных узоров над широкими окнами, строгие линии и изящные переходы, может решить, какие вьюнки и плющи высадить вдоль стен, чтобы со временем они сложились в идеальную цветовую гамму; может все представить - но какой безумец возьмется за такое строительство? И это только дворец, а с королевством еще хуже: Женя может подлатать раны и шрамы на некогда прекрасном лице Равки, может вернуть сияние крыльям парящей над ней жар-птицы, может стереть следы от слез, но что-то совсем новое ей вылепить не под силу. Она преклоняется перед стратегическим гением Дарклинга, она в нем видит единственное спасение для королевства, ему доверяет все проектирование, а сама Женя - лишь исполнитель, способный не так чтобы на многое.
[indent] Он обещает ей много работы - и Женя смеется, кивает и соглашается: пусть такой будет ее следующая цель, пусть дни увязнут в заботах, лишь бы она черный кафтан Дарклинга служил ей ориентиром в этой суете, лишь бы ей дозволено было хоть края его касаться в благоговейном трепете и цепляться за него, чтобы выйти к новому свету. Женя не из пугливых, труд ее не пугает, даже если затянется на долгие годы: свое лицо она тоже не сразу слепила, зато теперь в зеркало смотрит с восхищением и в чужой зависти купается с удовольствием.
[indent] - И каким оно будет, это новое королевство? Какое место в нем займут отказники - их же так много? - Про место гриш и место Дарклинга она не спрашивает: он займет трон, вырезанный для него фабрикаторами из темного дерева; они - будут править под его началом, будут доносить его волю до непокорных, будут спасать тех сородичей, кто попал в беду. Это будет время процветания и благоденствия, и Равка воспрянет из грязи, в которую ее втоптали солдатскими сапогами - или дорогой их имитацией - Ланцовы.
[indent] - Могущественному Дарклингу неподвластны пуговицы и застежки! Что же о тебе подумают будущие подданные, когда услышат об этом? - продолжает смеяться она, распутывая наконец тугой узел его завязок и разводя ворот рубашки в стороны. Ей хочется коснуться губами шрама на ключице - но Дарклинг ее опережает, сам приникает к ее груди и не дает ей изогнуться. - Насколько меньше? Мы можем вовсе отменить одежду для дам, но тогда зимой лишимся как минимум половины, да и не все так хороши, как хотелось бы, - это у нее гладкая кожа и никаких лишних складок на талии и бедрах; у нее высокая грудь, которую ему так нравится покрывать поцелуями; у нее покатые бедра и стройные ровные ноги - а большинству дам похвастаться нечем. - Придумаю. Как насчет легких и тонких платьев? А из украшений - пояс, чтобы талию подчеркнуть и не отвлечь внимание, - фантазирует она - и вдруг отпихивает от себя Дарклинга, но только для того, чтобы сесть удобнее, не боком к нему, а лицом, оседлав его бедра, прижавшись к нему животом и грудью, оставляя мокрые дорожки поцелуев на его щеках и висках. - И никаких платьев, похожих на клумбы или торты; изящная простота лучше всего, - и Женя догадывается, что для этого не надо даже ждать падения Ланцовых. Такую моду при некоторых усилиях можно ввести уже сейчас: шепнуть пару слов королеве, помочь с нарядами ее любимым фрейлинам, заставить их блеснуть своей обновкой на пирах - и вот уже каждая девушка и женщина в королевстве захотят такую же обновку.
[lzsm]<span>grishaverse</span> <data><a href="http://ravecross.rusff.me/viewtopic.php?id=335#p22347">женя сафина, 17</a></data> :: гриша, портниха; во тьме <a href ="http://ravecross.rusff.me/profile.php?id=177">твои</a> и мои изменились черты[/lzsm]

[indent] Судьба отказников Женю на самом деле мало волнует. Для подавляющего большинства ничего ведь не изменится - какая хлебопашцу и пастуху разница, кто сидит на троне в далекой от него столице? Ремесленникам и торговцам лишь бы не потерять свое дело, не платить налоги больше прежних и не голодать из-за того, что поля не засевают пшеницей. Бунтовать будут только те, кто что-то потеряет: графы и герцоги, министры и придворные, родичи короля и церковники. Их бы всех Женя хотела втоптать в пыль, их бы хотела поставить ниже последнего нищего, их бы хотела превратить в слуг и рабов, чтобы они, наслаждавшиеся прежде властью над гришами, сами познали горечь унижений и сами были вынуждены склонять головы в надежде на милость своих господ. Тогда они точно не смогли бы поднять новое восстание, тогда они думали бы только о хлебе насущном, а не о политике и власти, тогда они не представляли бы угрозы для занявших их места гришей... Но вряд ли планы у Дарклинга настолько радикальные, вряд ли он одобрит расправу над всей знатью Равки, вряд ли захочет начинать свое царствование с рек крови - и Женя забывает про свои мрачные пожелания, верит, что он найдет способы усмирить непокорных, и решает, что ей до этих людей никакого дела нет.
[indent] Дело ей есть только до гриш и больше всего до Дарклинга, во внимании которого она тонет, но ей все мало. Женя запрещает себе питать хоть какие-то надежды, но сердцу не прикажешь, в клетку его не запихнешь - в каждом его взгляде она ищет что-то особенное, в каждом жесте находит привязанность куда более крепкую, чем как к удобной любовнице и полезному инструменту, в каждом поцелуе чувствует все большее тепло. И каждый раз, когда он ее не отталкивает и не одергивает, когда позволяет говорить все, что ей только в голову приходит, и когда смеется вместе с ней над нелепыми фантазиями, Женя все больше проникается верой в его неравнодушие - опасной прежде всего для нее самой, потому что стоит ей выдать себя и свои чувства, как Дарклинг сразу же от нее откажется.
[indent] Поэтому она так много смеется, поэтому бесконечно шутит и забавляется, поэтому не позволяет себе замереть, задуматься и сказать что-то рискованное; поэтому никогда не заводит разговора об их будущем и вообще о них, поэтому занимает свой беспокойный язык чем-нибудь еще - его губами, его щеками, его шеей, на которой бесстрашно оставляет алые пятна, которые сама же потом будет залечивать.
[indent] - А если они решат, что у тебя неловкие пальцы и что ты ни с чем не сможешь справиться, раз даже такое дело тебе не по плечу? - продолжает дразниться она, не боясь, что Дарклинг в ее словах уловит настоящее сомнение и разозлится. Она шутит, распаляет его, распаляется сама и звонко смеется, совсем теряя стыд и страхи. - Как пожелаешь, мой правитель. Хотя у тебя мог быть самый необычный и яркий двор... а будет самый изящный и легкий, - мечтательно вздыхает Женя, уже представляя себе тронный зал, из мельтешения вульгарного безвкусия превратившийся в средоточие воздушной грации, лишившийся слепящего блеска многоярусных украшений и радующий взгляд своего нового царя сдержанностью и скромностью. Какая вообще пышность возможна в военное время?
[indent] - Но мне казалось, что меня ты рад видеть вообще без платья, - как сейчас, когда сорочка сбивается у нее на поясе и едва прикрывает бедра, которыми Женя неспешно покачивает и тесно жмется к своему любовнику. Пока еще не поздно, она заставляет себя немного отвлечься и разомкнуть руки, поднимает их, чтобы выпутать из волос все шпильки и заколки, пока они не рассыпались по полу и кровати: искать и собирать их потом - то еще удовольствие, тем более что счет им Женя не ведет и никогда не знает, все ли нашла в суете утренних сборов.
[lzsm]<span>grishaverse</span> <data><a href="http://ravecross.rusff.me/viewtopic.php?id=335#p22347">женя сафина, 17</a></data> :: гриша, портниха; во тьме <a href ="http://ravecross.rusff.me/profile.php?id=177">твои</a> и мои изменились черты[/lzsm]

[indent] Вынутые из прически шпильки Женя небрежно бросает на стол, и золотая россыпь ложится на оставленные Дарклингом бумаги и сверкает в мерцающем свете огня. Женя ими не дорожит, в ее рыжих прядях, рассыпавшихся теперь по плечам, любое золото и любые камни все равно меркнут и растворяются; а потерять боится украшения лишь потому, что тогда их может найти в покоях Дарклинга кто-то другой. Слуги, конечно, она думает про слуг, изредка сюда заглядывающих; а вовсе не про черноволосую и смелую красавицу Зою, кидающую на генерала завлекающие взгляды через полуопущенные ресницы и гордо носящую звание его любимицы. Только ли любимицы или любовницы тоже? Женя порой сомневается, а порой не удерживается и ищет в комнате Дарклинга следы чужого присутствия: длинный черный волос, забытые сережки, тяжелый запах духов, от которого у нее слезятся глаза. Ищет - и не находит ничего: то ли другие так же осторожны, как она; то ли все же их нет, и Дарклингу хватает одной только Жени, чтобы избавиться от мешающих здраво мыслить желаний и страстей.
[indent] Ее одолевает соблазн не все следы поутру с него стереть и посмотреть через пару дней, кто же из его любимчиком будет ходить особенно печальным и пышущим ревностью. Но так Женя больше потеряет, чем обретет: ответы на эти вопросы не так ценны, как расположение Дарклинга - хрупкое, тонкое и оттого бесценное. Если он не только ее привечает и тянет к себе на колени, что она может сказать, как она может поспорить? Женя только вздохнуть может и покориться; и сделать все, чтобы о других он забыл, увлечь его так, чтобы никто не нужен больше был, доказать, что лучшее нее никого нет, - и это же чистая правда! Она - самая прекрасная и величественная, она - самая веселая и ласковая, она может быть любой; даже палачом станет, если Дарклинг ей такую роль в своем дивном новом мире отводит. Он шутит, что отдаст в ее цепкие и нежные руки всех бунтовщиков и мятежников; а Женя слышит обещание, слышит подтверждение своей кровожадности - и нисколько не обижается на непрозвучавший упрек. Руки ее чисты от крови - но только пока.
[indent] - О, я буду ставить на них страшные эксперименты и изучать, что еще могу сделать с человеческим лицом и телом! Сердцебитам и даже Ивану в их красных мастерских такое и не снилось. Особенно если... - она накрывает его ладонь своей и облизывает губы, вспоминая сладкое чувство безграничной силы, которое он дарил ей несколько раз. Женя не просит повторить, не молит о большем, но кто из гриш не жаждет почувствовать в себе такую мощь и не мечтает об усилителе? - Я могу избавляться от одежды сразу же, как переступаю порог твоих покоев... Хотя и от тебя хотела бы чего-то в ответ, - она тянет наконец его рубашку вверх, выпутывает его из рукавов и роняет на пол - неаккуратности ни один из них не любит, но сейчас им не до того, чтобы вставать и все складывать и развешивать. Она ведет ладонями по его груди, спотыкаясь на шрамах, но с каждым днем не замечать их становится все легче; и Женя на Дарклинга почти ложится, изгибая спину и прижимаясь к его груди своей.
[indent] - И твоя, только твоя, - с готовностью подтверждает она. Он хвалит ее красоту - она вспыхивает удовольствием, но не слышит эту похвалу слишком часто и вкладывает в себя слишком много усилий, чтобы в этом сомневаться; он хвалит ее ум - Женя в себя до сих пор не верит, но улыбается все равно чаще и мурчит по-кошачьи ему на ухо, проходясь языком по раковине и прикусывая мочку; но он называет ее своей - и от этого она тает больше всего, от этого пропускает несколько вздохов, от этого дергается и вжимается в него еще теснее.
[lzsm]<span>grishaverse</span> <data><a href="http://ravecross.rusff.me/viewtopic.php?id=335#p22347">женя сафина, 17</a></data> :: гриша, портниха; во тьме <a href ="http://ravecross.rusff.me/profile.php?id=177">твои</a> и мои изменились черты[/lzsm]

Отредактировано Genya Safin (2021-04-16 23:40:52)

[indent] Не вспоминать про тот резкий и восхитительный прилив сил, который Дарклинг ей подарил после их первого раза, сложно. Что-то подобное Женя испытывала лишь в далеком детстве, когда ищущие талантливых детей гриши впервые призвали ее способности; что-то подобное ей давали почувствовать еще раз, чтобы она научилась сама владеть силой и призывать ее по собственной воле; но это было давно - и либо ее память скрадывает и сглаживает впечатления, либо Дарклинг дарит ей силу куда большую, чем те гриши. Ничего столь яркого Женя никогда не испытывала и теперь жаждет почувствовать текущее по ее венам могущество снова и снова, ведь все они становятся зависимы от усилителей и, ощутив его однажды, не могут больше отказаться.
[indent] Женя никогда не взлетала надеждами высоко и не ждала, что Дарклинг отметит ее и позволит добыть себе свой усилитель - уж явно не для того, чтобы лучше служить королеве и еще сильнее натягивать дряблую кожу на ее лице. Но сейчас она начинает мечтать и с трудом возвращает себя на землю, напоминая, что ее сил вполне достаточно для тех целей, который генерал перед ней ставит. Она же не солдат, сражающийся на границах, не шквальный, которому надо надувать паруса скифа в Теневом каньоне, не инфернал, отбивающийся от волькр; всего лишь девчонка, подслушивающая сплетни и льющая яд в подставленные ей уши, много силы для этого не надо.
[indent] Она не просит ни о чем Дарклинга, но смутно надеется, что сейчас он даст ей ненадолго взлететь; он, конечно, на ее намек не ведется и ничего ей не дает, не видя в том никакой нужды. Женя отмахивается от укола разочарования и возвращается к прерванным из-за вялого разговора ласкам, покусывает и мокро лижет его ухо, прижимается губами к чувствительному месту на шее и вынуждает любовника снова откинуть голову и вздрогнуть от сладкого укуса. Она забавляется, ведет по его бокам пальцами так, будто лечит синяки, - от этого по коже разбегается жар и щекотка, и она не стесняется применять свои силы для таких низменных целей.
[indent] - Конечно, я многое хочу, и самое ценное скоро получу, - смеется она, опуская ладонь вниз и щекотно пробегаясь пальцами по его животу до самого низа, поглаживая и сжимая его, пока он касается ее между ног. Теперь Женя откидывает голову, прикрывает глаза и прикусывает нижнюю губу, теперь она тихо постанывает и сгорает от непрекращающейся похвалы. Конечно, она ему принадлежит, конечно, она его, конечно, никогда ее верность не изменится и не переметнется к кому-то другому: кто может быть лучше Дарклинга, милостивее него, добрее него, справедливее него, внимательнее него? Никто, и никому больше Женя не будет кланяться и подчиняться.
[indent] - Всегда думаю, только о тебе и ни о ком больше, мой повелитель, - клянется она, легко веря, что его мысли тоже полны ею - нет ничего слаще и желаннее этого самообмана, и Женя загорается восторгом сразу, как слышит это признание. - Особенно когда все плохо... или когда очень хорошо, - улыбается она, даже не вспоминая сейчас пыхтящего на ней короля и думая только о Дарклинге. Его руку Женя от себя наконец отстраняет и сама прижимается к нему, опускается на него, принимает его легко и без всякой боли, вздыхает от острого, колючего, безграничного счастья и почти сразу начинает неторопливо двигаться.
[lzsm]<span>grishaverse</span> <data><a href="http://ravecross.rusff.me/viewtopic.php?id=335#p22347">женя сафина, 17</a></data> :: гриша, портниха; во тьме <a href ="http://ravecross.rusff.me/profile.php?id=177">твои</a> и мои изменились черты[/lzsm]

[indent] Даже король обращает внимание на синяки, которые цветут иногда на бедрах Жени. Он задирает ее юбку и замирает, прикладывает к отпечаткам пальцев свою ладонь и довольно смеется, наивно принимая это за следы собственной страсти и торжествуя полную победу над строптивой служанкой, признавшей свое поражение. Женя прижимает ладонь к губам, кусает палец и прячет теперь не болезненные стоны, а злорадный смех: их могущественный король ничего не понимает, он видит лишь то, что хочет видеть, и пропускает обещание мучительной смерти во взгляде своей жертвы. Она терпит все, что он делает с ее телом; она находит все новые способы уменьшить боль и не чувствовать почти ничего, она заводит уголок в теплицах с нужными ей травами и составляет сложные отвары - и тихо экспериментирует над теми, что однажды могут подарить ей желанную месть.
[indent] Жалко только, что после того, как король ее оставляет, ей приходится сводить со своей белой кожи все синяки без разбора: уж лучше лишиться отметин Дарклинга тоже, чем носить на себе знаки сомнительного отличия от короля. Женя, кажется, достигает совершенства в том, как делать кожу ровной и однообразно светлой; и от постоянного использования силы она еще больше сияет свежестью и красотой, и мстительно замечает, как королева кусает тонкие бледные губы и впивается ногтями в свою ладонь. Она тоже не так спокойна, как хочет показать; и Женя не удерживается от того, чтобы еще больше ее подразнить, изобразить полное счастье и улыбаться так широко, что щеки начинают болеть от напряжения.
[indent] А следы на ее теле Дарклинг с радостью оставляет новые, так что долго грустить ей не приходится, и у нее снова появляются видимые доказательства того, что его внимание ей не снится и не грезится. Он с ней, он ее прижимает к себе, он принимает все ее клятвы и награждает ее за верность, и еще несколько дней Женя будет незаметно касаться ноющих синяков и улыбаться еще шире, вспоминая этот вечер и то, как он толкается в нее, а она ногтями впивается в его плечи, держится за них и оставляет собственные метки - недолговечные, но она еще успеет ими налюбоваться.
[indent] - Ты. Твое внимание. Твоя ласка. Твой... - она игриво улыбается и кидает взгляд вниз, где под складками ее смятого платья ничего не видно, зато они оба чувствуют все очень ярко и стонут в унисон, стремительно приближаясь к краю. Жене хотелось бы не торопиться, но кровь у нее горит, и этот пожар толкает ее вперед, заставляет спешить, двигаться резче и глубже, хотеть всего и сразу. Она еще юна, цену сдержанности еще не знает, жаждет получить все поскорее - и возмущенно стонет, когда любовник ей в этом отказывает и требует дополнительных уверений в том, что не подлежит никакому сомнению. - Только я хочу? Кажется, у тебя тоже есть желания, которые я старательно выполняю, - она поднимает бровь и остро прикусывает его подбородок, но все еще не получает желаемого и вмешивает в свои стоны досадливый вздох, обиженно надувая губы. - Умоляю, мой повелитель, смилуйтесь и даруйте мне каплю вашего расположения, позвольте вознестись выше облаков и познать истинное блаженство, - она вкладывает в свои слова настоящую жажду, но кривляется и отчаянно переигрывает, щипает его плечо и сама замирает. - Хотя, может, я тоже не отказалась бы выслушать хорошую просьбу... - Ей сложно держаться, Женя дрожит уже от возбуждения и напряжения, но не шевелится и только улыбается, глядя на своего любовника.
[lzsm]<span>grishaverse</span> <data><a href="http://ravecross.rusff.me/viewtopic.php?id=335#p22347">женя сафина, 17</a></data> :: гриша, портниха; во тьме <a href ="http://ravecross.rusff.me/profile.php?id=177">твои</a> и мои изменились черты[/lzsm]

Отредактировано Genya Safin (2021-04-18 18:09:42)

[indent] В своенравии Женю упрекают многие, и не без оснований. Она сопротивляется королю, осмеливается не соглашаться с пожеланиями королевы, не опускает глаза в пол, как положено хорошей служанке, насмешничает над другими гришами и дерзит опричникам - все это называют опасной глупостью, потому что ее никто не защищает, потому что она сама слаба, потому что не ходит на общие тренировки и не умеет постоять за себя. Но при этом же ее за своеволие и острый язык никто не наказывает, разве что королева один раз отвешивает пощечину, когда Женя слишком далеко заходит в своих спорах и упрекает царицу в безвкусице и желании походить на куклу. Никто не знает о том, что ей покровительствует - если это можно назвать покровительством, если она не заблуждается в природе их отношений - сам Дарклинг; но ее задевают только словами и оскорблениями, а это Женя переживет, перешагнет и даже не заметит - чего она еще о себе не слышала, от чего еще может дернуться, что еще ей не ставили в упрек, будто она сама выбрала такую судьбу?
[indent] Но своенравна она где угодно и с кем угодно, кроме как рядом со своим любовником. Его она слушается беспрекословно, его приказы сама выбирает выполнять - эта мысль почему-то особенно ее греет, потому что у нее была возможность уехать и все забыть, но она остается по своей воле, впервые что-то столь важное решает сама. Его слова Женя не ставит под сомнение почти никогда, и если вдруг осмеливается не согласится, то лишь потому что вносит поправки и видит другие способы добиться желаемого результата, да и то редко. Куда более частое не-совсем-исключение - ее игривое поведение в очень личные моменты: она проявляет непокорность, она не подчиняется его желаниям, она осмеливается от него что-то требовать, а не только бесконечно отдавать - но это лишь флирт, будоражащий ее нервы и дающий ей призрачное ощущение власти; и по первому слову Дарклинга она его свернет, снова станет послушной, по-кошачьи ласковой и по-собачьи преданной.
[indent] Но он ее не прерывает и не одергивает, дает ей забавляться, упрекает шутливо и дает все, что она требует. И даже больше: Женя передергивает плечами от прокатившихся по спине мурашек, когда Дарклинг просит помочь ему, и самые простые слова наполняют ее куда большим восторгом и возбуждением, чем самые умелые ласки. Хотя они тоже имеют свой эффект - она сладко выдыхает, тихо стонет и снова начинает двигаться, переставая выжидать и спеша теперь к падению.
[indent] - Неожиданное? Неужели ты не слышал все, что обо мне тут говорят? - хрипло смеется она, некоторыми из эпитетов и прозвищ даже втайне гордясь. Все лучше, чем служанка и подстилка, а это она слышит в свой адрес чаще всего. - Я очень хочу тебя, я очень... - Женя вовремя проглатывает злосчастное "люблю тебя", благоразумно заменяет слова низким стоном, поспешно приникает к губам Дарклинга, кусает их и зализывает укусы, пока они двигаются в унисон, теснее жмутся друг к другу, оставляют судорожно сжимающимися пальцами все больше синяков и царапин, пока наконец не взлетают выше облаков и не падают ниже самой глубокой пропасти. Женя вскрикивает сама и ловит губами его стоны, когда ее тело сотрясается от ярчайшего взрыва - алкемам такие эффекты и не снились, - а потом оседает на его грудь, устраивает голову у него на плече, устало прижимается губами к его шее и довольно прикрывает глаза, никуда больше не спеша.
[lzsm]<span>grishaverse</span> <data><a href="http://ravecross.rusff.me/viewtopic.php?id=335#p22347">женя сафина, 17</a></data> :: гриша, портниха; во тьме <a href ="http://ravecross.rusff.me/profile.php?id=177">твои</a> и мои изменились черты[/lzsm]