Сказать, что Эмма нервничает — ничего не сказать.

Одно дело думать о своём участии в турнире, совсем другое — сидеть в полутьме большого зала, единственным светом которого является кубок и усыпанный звёздами потолок, и ожидать своей участи. Вполне возможно — незавидной, потому что турнир и вправду страшное место. Как бы Эмма ни храбрилась, она понимала это с самого начала: чемпионов ждут жестокие и страшные задания; как бы ни хвалилось министерство мерами безопасности — никто не исключает случайной (или не очень) смерти кого-либо из чемпионов.

Все это понимают и понимают прекрасно. Эмма видит это в их напряжённых лицах. Видит, как сжимается от страха Киллиан, словно передумавший участвовать. Видит волнение даже на лицах тех, кто не бросал своего имени в кубок, — потому что переживают, что он может выбрать кого-то из их друзей, знакомых или родственников.

Волнуются даже директора, потому что каким бы знаменательным ни было это событие, — они точно так же переживают за собственных студентов. Эмма замечает, что руки Голда едва заметно дрожат, когда он выступает вперёд, занимая своё место рядом с кубком.

— Итак, — говорит он бодро, разгоняя сгустившуюся тишину, — пришло время узнать имена трёх чемпионов! Но прежде, чем начать, хочу сказать вот что. Турнир — не просто игра. Чемпионов ждут суровые, сложные задания. Им придётся столкнуться со своими страхами, призраками и со своей печалью. Потому ваша поддержка — вот, что самое главное. Только будучи вместе с друзьями чемпионы смогут победить!

Слышатся редкие хлопки, которые лишь постепенно становятся громче. Эмма нервно улыбается. Да, профессор Голд прямо-таки вовремя решил сказать о том, что ждёт чемпионов на турнире. Чёртов любитель напустить интригу.

Руби сжимает её плечо побелевшими от волнения пальцами и криво улыбается. Она уверена, что выберут Эмму, а не кого-то другого. Даже говорила, что не хочет идти на церемонию, потому что уже знает имена трёх чемпионов. Эмма надеется, что она ошибается. Уж лучше бы Реджину не выбирал кубок. Пускай это будет кто-то другой.

Но все страхи и волнения исчезают, когда кубок вздрагивает и выплёвывает в воздух клочок обгоревшего пергамента. Голд ловит его крючковатыми пальцами, разглядывает лишь мгновение, а затем, выдержав драматичную паузу, объявляет:

— Чемпион Дурмстранга — Алексей Каркаров!

Делегация Дурмстранга взрывается рёвом и аплодисментами, затем в центр Большого Зала выходит высокий, крепко сложенный юноша с бритой головой. Как и прочие дурмстрангцы, он берёт с собой посох. Они с директором жмут друг другу руки и что-то тихо говорят, затем чемпиона отправляют в сторону Зала Славы. По пути он жмёт руки всем желающим.

— Это ещё кто? — спрашивает Эмма, обернувшись к Руби. Она слышит имя этого парня впервые. Но Руби только пожимает плечами.

— Такое чувство, что они всё это время прятали своего чемпиона… Может, чтобы не показывал, что умеет.

— Умно, ничего не скажешь, — нервно цедит Киллиан, слегка дрожа то ли от нетерпения, то ли от страха.

Эмма бросает взгляд на делегацию Шармбатона, но Реджина, кажется, выглядит такой же удивлённой, как и все они. Что ж…

Стоит только Алексею скрыться за дверью, как кубок снова выплёвывает кусочек пергамента. Тот дымится и парит в воздухе, и падает на ладонь директора не сразу. Голд читает надпись, губы его слегка приподнимаются в улыбке, но затем он поднимает взгляд и громко сообщает:

— Чемпион Хогвартса… — И тут все напрягаются так сильно, что это напряжение можно резать ножом. Голд выдерживает паузу, кажется, слишком драматичную. А быть может, ей только кажется. — Эмма Свон.

— Бля… — выдыхают они втроём. Эмма кусает щеку изнутри.

— Иди уже, — ворчит Киллиан со смесью облегчения и недовольства.

Так что Эмме всё-таки приходится встать и подойти к директору на ватных ногах. Она слышит свист и гомон студентов Хогвартса, но они находятся словно где-то вдалеке. Сердце бьётся так сильно, что она слышит его биение в собственных ушах.

— Поздравляю, — ухмыляется Голд, по-отчески подталкивая её в плечо в сторону Зала Славы. Эмма бросает короткий извиняющийся взгляд на Реджину, прежде чем скрыться на лестнице.

Сейчас они узнают имя третьего чемпиона.

Эмма спускается в Зал Славы, полностью уставленный полками с сияющими кубками, и свет этих кубков слепит её, заставляя щуриться и морщиться, чего никогда не случалось раньше. Отчего-то прямо сейчас Хогвартс кажется таким чужеродным, — словно отвергает её, всем своим видом говоря: «Ты больше не студент Рейвенкло, теперь ты — чемпион Турнира Трёх Волшебников. И всё изменится».

Определённо, её жизнь перевернётся с ног на голову. Что сказали бы родители, увидь они её прямо сейчас?

Мать наверняка покачала бы головой: «Ты подвергаешь себя опасности зазря, Эмма», — сказала бы она. Отец, быть может, изобразил бы на щетинистом лице гордость, но она была бы такой же фальшивой, как её радость, когда она пожимала руки другим директорам, принимая их поздравления.

Ей страшно несмотря на то, что она должна испытывать гордость. Быть выбранным чемпионом турнира, — огромная честь. Любой сказал бы это. Вот только гордость она сможет испытать только тогда, когда турнир закончится, а сложные задания останутся позади. Когда она убедится, что её друзья и близкие ей люди в безопасности, а впереди будут ждать только выпускные экзамены. Да, тогда она сможет вздохнуть с облегчением и сказать, что это было гордостью, — участвовать в столь знаменательном событии, как Турнир Трёх Волшебников.

Но прямо сейчас, стоя посреди всех этих кубков и медалей, она чувствует себя невообразимо маленькой и хрупкой, — как мошка под ногой великана, который собирается её раздавить. Она чувствует его разинутую пасть у себя за спиной, чувствует зловонное дыхание, бьющее в изгиб шеи, и чувствует его острые когти, скребущие по полу позади неё. Она знает, что сначала их ждут интервью, — и, в конце концов, что она скажет репортёру? Что согласилась участвовать в турнире только потому, что хотела защитить Реджину? Потому что хотела попробовать свои силы? Потому что хотела научиться чему-то новому? Теперь все эти причины кажутся такими несущественными по сравнению с тем, что могут сказать её соперники.

«Я хочу показать, на что способен мой народ и знания нашей страны», — наверняка скажет этот Алексей Каркаров. И это — достойная причина рисковать собственной жизнью.

А что она? Ей даже плевать, какое место она займёт, её решение участвовать в турнире было импульсивным, а желание показать свою родину в лучшем свете, — последнее, о чём она думала, когда её пальцы касались голубого огня кубка, отправляя в его глубины её имя. Она не готова давать интервью.

Эмма слышит позади шаги и резко оборачивается. Она замирает, видя в проходе Реджину, и её сердце болезненно сжимается. Всё-таки она тоже здесь, кубок выбрал её, как они все и полагали. Иначе и быть не могло, но Эмма всё равно надеялась, что это будет кто-то другой.

Она неуверенно улыбается ей и протягивает руку.

— Не дрожи так, Реджина, — ухмыляется она, скрывая собственный страх, и голос её звучит до жути уверенно, когда она продолжает: — Всё будет хорошо.

Эмма не знает, будет ли, но знает наверняка — она не позволит погибнуть никому из них. Ни себе, ни Реджине, ни этому Алексею, который прямо сейчас смотрит на них со смесью удивления и восхищения. Он стоит в стороне, будто его не приняли в компанию, куда он страстно желает попасть, и Эмма улыбается ему тоже.

— Ты тоже не дрожи, Алексей. Какие пугливые чемпионы в этом году, — наигранно хмыкает она, подтягивая Реджину ближе.

— Вовсе я не напуган, — тут же отзывается парень с заметным облегчением, и его голос звучит удивительно мягко, совсем не так, как можно представить исходя из его суровой внешности. — Просто дрожу от нетерпения, когда же смогу надрать вам двоим зад.

Она следит за её взглядом и натыкается на портрет Седрика Диггори. По правде говоря, Эмма видела этот портрет десятки тысяч раз, но никогда не придавала ему особого значения. Седрик, как и прочие участники турнира, был самым обычным парнем, учеником Хогвартса, которого постигла незавидная участь. Вполне возможно, он стал бы чемпионом и победителем турнира, если бы не оказался на том кладбище. Как рассказывали историки, — парнишку убил сам Лорд Волдеморт, использовавший турнир для того, чтобы добраться до Гарри Поттера. Но это — не проблема самого турнира. Никто не мог знать, что такое вообще могло произойти. Даже великий Дамблдор не смог бы этого предугадать, а он был великим волшебником. Возможно, величайшим из всех когда-либо живущих.

Так что портрет Седрика был напоминанием скорее о войне, нежели о турнире.

Хотя, надо признать, тот случай сильно подпортил репутацию самого турнира, и какое-то время его не проводили вовсе, прежде чем возобновить, включив в него и другие магические школы. С тех пор поменялось многое, а теперь всё и вовсе иначе. Задания будут куда безопаснее, нежели задания тех лет.

— Ага. Итак, кто-то в курсе, что будет на первом этапе?

Ни Реджина, ни Алексей не выглядят как люди, которые заранее в курсе проводимого испытания. Что ж, во всяком случае теперь они вправду на равных. Больше директора не станут вмешиваться, чтобы помочь своим чемпионам, и не буду передавать сведения, в попытке получить победу любой ценой. Наверное, это неплохо. С другой стороны, — Эмме хотелось бы знать заранее, с чем ей придётся столкнуться. Она всё ещё ощущает распахнувшуюся пасть чудовище у себя за спиной, и внутри всё холодеет.

Единственное, что её успокаивает — прикосновение Реджины. Эмма невольно опускает взгляд на их руки, и затем смущённо смотрит в сторону. Она неловко отступает, как раз в тот момент, когда в Зал начинают прибывать люди. Не только директора, но ещё и пресса, и даже сам Министр Магии.

— Добро пожаловать на турнир, чемпионы! — восклицает коренастый мужчина в брючном костюме. — Как уже было сказано, вы — избранные. Это значит, что кубок выбрал именно вас, посчитав самыми достойными; теми, кто сможет пройти все испытания. Но победитель будет лишь один… На этом пути вам придётся столкнуться со многим, и обратной дороги уже нет. Вы выйдете с турнира совершенно другими людьми! Более смелыми, закалёнными, а один из вас отправится в дальнейший путь, будучи чемпионом, который обретёт вечную славу. Так что я желаю удачи каждому из вас. — Министр обводит их взглядом и широко улыбается. Его маленькие глазки блестят в предвкушении. — Первый этап турнира — через две недели. Вы должны будете прийти в палатку чемпионов к полудню, её мы установим недалеко от домика лесничего. Постарайтесь не опаздывать, чемпионы!

А дальше начинается какая-то дикая суматоха. Сначала их растаскивают для того, чтобы сделать фотографии, затем начинают активно поздравлять; директора читают наставления своим чемпионам, и только потом их всех забирают на интервью, но даже так не выдаётся ни секунды, чтобы побыть вместе. Вопросы сыплются со всех сторон, так что под конец интервью Эмма чувствует себя чуть ли не рыцарем, вынужденным отбиваться от вражеских атак. Она облегчённо выдыхает, когда репортёры наконец оставляют её в покое и разрешают пойти к себе.

Было бы чему радоваться. Стоит ей только оказаться в гостиной, попрощавшись с Реджиной на развилке, как на неё тут же налетают однокурсники, сыпля всё теми же вопросами. Так что к вечеру у Эммы не остаётся сил даже на домашнее задание — она просто колодой падает на кровать и сразу же вырубается.

Как ни странно, две недели проходят практически незаметно. В основном, конечно, на занятиях. Иногда им даже удаётся повидаться с Реджиной, но большую часть времени они обе проводят на своего рода подготовительных курсах. Приходится серьёзно готовиться к испытаниям, несмотря на то, что им так не сообщают, что будет на первом задании. Вкупе с домашкой, отработкой и прочими прелестями жизни в Хогвартсе, — времени на простые разговоры практически не остаётся. Хотя в выходные им всё же удаётся спрятаться ото всех в пустом кабинете трансфигурации и просто поговорить о вещах, которые никак не связаны с турниром. И это кажется самой прекрасной частью всего этого. Настолько, что ей не хочется, чтобы выходные заканчивались.

Но они заканчиваются, а вместе с тем приближается и первый этап.

— Пардоньте, опоздала, — говорит Эмма, заходя в палатку чемпионов, но обнаруживает, что Реджина и Алексей до сих пор одни. Ну вот, кто бы говорил о пунктуальности. — О, а где все? — спрашивает она.

Реджина выглядит прекрасно в голубом спортивном костюме, так что Эмма отчего-то чувствует себя нелепо, стоя посреди палатки в спортивном костюме цветов своего факультета. На ней он смотрится как-то несуразно, куда больше ей нравится форма для квиддича.

— Чемпионы! — говорит кто-то позади, и Эмма чуть ли не подпрыгивает от неожиданности. К счастью, это всего лишь директора и Министр Магии. Последний заставляет их собраться в круг. — Надеюсь, вы готовы к первому испытанию. Потому что сегодня вам нужно будет пройти через запретный лес. В лесу спрятаны три ключа, внутри которых находится подсказка, без которой вы не сможете участвовать во втором задании. Но не забывайте, что в лесу водятся существа, которые захотят помешать вам добыть ключи. Будьте предельно осторожны!

Пауки, думает Эмма. В лесу, в первую очередь, водятся огромные пауки. И, возможно, тролли. Или кентавры. Чёрт возьми, если так подумать — там может встретиться вообще кто угодно, на то лес и запретный. Она тяжело вдыхает. Да уж, безопасностью это задание так и пышет. Она бросает взгляд на Реджину и неуверенно улыбается ей, но даже её сил не хватает на то, чтобы выглядеть уверенно. Лес опасен, особенно ночью. А ключи они могут искать хоть несколько дней, потому что вернуться без них будет значит то же самое, что выбыть из турнира.

— Я? Да я просто сама осторожность, — криво и нервно усмехается Эмма, глядя по сторонам, пока они втроём идут по узкому вытянутому коридору.

Даже через плотную ткань слышно, как беснуются зрители, собравшиеся возле опушки леса. Интересно, как долго они собираются там торчать? Эмма знает, что, скорее всего, по периметру леса расставлены специальные экраны, через которые гости смогут наблюдать за происходящим, и тем не менее… кому может быть интересно наблюдать за блужданием по лесу трёх студентов? Особенно если это займёт много времени. Запретный лес, конечно, кишит опасностями, но многие студенты Хогвартса знают безопасные тропы, — например, как пройти в поляне, где растёт курительная трава, которой так любят баловаться старшекурсники. Да и в целом, если уж на то пошло, обитатели леса стараются не трогать случайно забредших студентов, — так что испытание скорее на отвагу и поиск предметов. Скукотища, если думать об этом со стороны наблюдателя.

— Удачи, — повторяет за ней Эмма и слегка сжимает предплечье Алексея, поскольку тот выглядит напряжённо и испуганно. Его кожа сильно побелела с тех пор, как Эмма впервые вошла в палатку для чемпионов.

— Ага, — нервно усмехается тот. — И вам тоже.

Наконец они выходят к опушке, где их тут же разделяют, чтобы они зашли с трёх разных входов. Эмме достаётся центральный. Она бежит взглядом по толпе, выискивая там друзей, но только под конец замечает Руби, Киллиана и ребят из команды, которые высоко держат широкий плакат. От этого на душе становится как-то спокойнее, и запретный лес больше не пугает так сильно. Поддержка и вправду страшная сила, думает она, переводя взгляд на делегацию Шармбатона, которые громко болеют за своего чемпиона, раскинув широченные плакаты с её именем.

Эмма делает глубокий вдох и собирает волосы в хвост, чтобы не мешались. Проверяет, на месте ли волшебная палочка, — единственное, что им позволено взять с собой на первый этап турнира. А затем слышит выстрел пушки, означающий, что они могут начинать, и медленно заходит в лес.

Проходит по меньшей мере минута, прежде чем голоса за спиной затихают, и она остаётся один на один с густой тишиной леса. Страх неприятно царапает горло, теснится в груди и неприятно щекочет кожу изнутри. Эмма встряхивает головой. Не время пугаться. Она всё равно уже здесь, — так что какая разница? И это — всего лишь запретный лес. Если говорить на чистоту, то самое страшное в нём — это название, а всё остальное можно пережить. С кентаврами всегда можно договориться, с пауками всегда можно справиться, а растения… ну, их можно просто обходить стороной и быть внимательнее. Эмма снова глубоко вдыхает и, дождавшись, пока сердцебиение успокоится, открывает глаза.

Итак, куда судьи могли спрятаться ключ? Сначала она пробует самое очевидное, точно зная, что это не сработает, но ведь попытка — не пытка.

— Акцио ключ! — говорит она, вытащив волшебную палочку и держа в голове образ маленького золотого ключа на цепочке, изображение которого им показали прежде, чем они вышли из палатки. Конечно же, ничего не происходит.

Ну, этого стоило ожидать. Ключ наверняка магический и с наложенными против «акцио» чарами. Хотя, думает Эмма, было бы презабавно, если бы это сработало. Теперь остаётся двигаться дальше. Пока что она не хочет притягивать свою поясную сумку с зельями. Конечно, там есть поисковое, да вот проблема — чтобы им воспользоваться, нужен хотя бы кусочек искомого объекта, а у неё нет ничего. Остаётся лишь двигаться вслепую, мысленно гадая, что предприняли остальные чемпионы.

Эмма сжимает палочку и углубляется всё дальше в лес. Чем дольше она идёт, тем толще и старее становятся деревья, — и выглядят они так, словно живут собственной жизнью. Как ещё одни обитатели леса, — эти молчаливые великаны, которые в любой момент схватят своими ветвями, если хоть как-то навредить лесу. Эмма зажигает свет на конце волшебной палочки, поскольку темнота становится всё гуще, и вздрагивает, когда слышит по правую руку треск веток. Кто это? Паук, кентавр — или кто-то из чемпионов, с которым она случайно столкнулась? Эмма направляет палочку на звук, но не видит ровным счётом никого. Похоже, просто иллюзия. Ну, или Реджина под чарами невидимости.

Эмма напрягается. Они, конечно, друзья, но никто не говорил, что она не вырубит её, чтобы вырваться вперёд. Турнир есть турнир, и это будет уже её собственная вина, если она позволит себя вырубить. Нужно быть начеку.

Так что Эмма прислушивается к звукам и шорохам, но слышит трек веток уже вдалеке. Что ж, кто бы это ни был — фестрал или Реджина, — он решил пройти мимо.

Ей кажется, что проходит целая вечность, прежде чем она слышит звон, а затем видит и сам ключ, который этот звон издаёт. Ключ просто висит на ветке, и вокруг, кажется, нет абсолютно никого. Эмма осторожно шагает к нему навстречу, затем снова, и уже тянет руку, чтобы его схватить, когда слышит позади знакомый голос и отскакивает в сторону. Заклинание Алексея врезается в дерево и испаряется.

— Инкарцеро! — Она направляет палочку в Алексея, но тот успевает увернуться в последний момент, спрятавшись за широким стволом дерева. Пользуясь этой заминкой, Эмма хватает ключ и вешает его себе на шею, после чего тут же скрывается за деревом, уворачиваясь от заклинания. — Экспелеармус, — бросает почти наугад, высунувшись из укрытия. Слышит короткий вскрик Алексея и звук падающей палочки. Не теряя времени, она выбегает из-за дерева и мчится к выходу из леса.

Что бы ни задумал Алексей — этот ключ он не получит.

Эмма сворачивает направо, перепрыгивает через глубокие корни и едва не падает, но, восстановив равновесие, бежит дальше. Она замедляется только тогда, когда точно убеждается, что Алексей не преследует её. И замирает, видя вдалеке силуэт Реджины, тянущейся за ключом. Эмма быстро оглядывается по сторонам и уже собирается бежать дальше, когда замечает, как Реджину окружают три гигантских паука и чуть ли не прижимают к дереву с ключом.

— Гадство, — бормочет она себе под нос, замирая в нерешительности. Но пауки наступают, и с каждой секундой их становится всё больше, так что Эмма просто не может стоять в стороне. — Иммобюлус! — Она вскидывает палочку, направляя её на толпу пауков и заставляя большую часть из них замереть. С другим, самым огромным, Реджина справляется сама. Проблема в том, что одна из её рук попала в ловушку паутины на дереве, и освободиться сама она не сможет, так что Эмма бежит к ней, чтобы помочь.

Эмма бросается к ней, не раздумывая, и это кажется само собой разумеющимся. Вид бледной испуганной Реджины, которая едва сжимает пальцами собственную палочку, тревожит её не на шутку. Разве может она просто взять и бросить её один на один с толпой гигантских пауков, которые не будут рассуждать, гость это или не гость; которые просто хотят полакомиться свежей плотью? Для них нет рамок и законов, а запретный лес — их территория, на которой они хозяева. Отметая всех прочих существ, разумеется.

Эмма взмахивает палочкой, взывая к лёгкому подобию вихря, и пауков раскидывает в разные стороны, в то время как сама она уже на всех парах мчится к Реджине, чтобы помочь ей освободить руку от паутины. Её пальцы вязнут в мягкой липкой массе, которая с трудом поддаётся и рвётся с огромным трудом, но, в конечном итоге, ей удаётся справиться, а Реджина заполучает заветный ключ.

Вот только вместо благодарности или хотя бы просто улыбки, — она получает злой взгляд и раздражение, которое читается не только в глазах, но даже в том, как она стоит, как вздымается её грудная клетка и даже в мелко подрагивающих пальцах.

— Ты бы не бросила меня, если бы я попала в ловушку! — оправдывается Эмма, хотя не может говорить о таком с уверенностью.

А что, если бы бросила? Что, если бы Реджина просто прошла мимо, увидев, что ей требуется помощь? Они могут быть друзьями за пределами этого леса, но турнир есть турнир; для Реджины он нечто большее, чем просто соревнование, ей нужны не только навыки, но и победа. В отличие от Эммы, для которой место не играет никакого значения. Ей всё равно, победит ли она, главное то, что она может развиваться и, как бы смешно это ни звучало, может быть рядом с Реджиной. И, в конце концов, это всего лишь первый этап. Впереди их ждёт ещё три задания, которые наверняка окажутся сложнее.

Словно прочитав её мысли — Реджина скрывается с места и бежит следом за Алексеем. Эмма лишь провожает взглядом её спину, а затем шумно выдыхает и тоже срывается с места. Она уходит чуть в сторону, потому что её план вполне очевиден: она хочет отдать первое место ей; раз уж оно ей так нужно. Эмма нагоняет Алексея, на всех парах мчащегося к выходу из леса, и вскидывает волшебную палочку, направляя её в спину соперника:

— Инкарцеро, — тихо, почти одними губами.

С кончика волшебной палочки скрывается зелёная искра, ударяет соперника по пяткам, — и уже в следующий миг Алексей валится на землю, выронив от неожиданности волшебную палочку. Тугие нити плотно оплетают его ноги и ползут выше, не позволяя подняться. Краем глаза Эмма замечает, что Реджина обогнала их обоих, и облегчённо выдыхает.

— Прости! — бросает она на ходу, перепрыгивая через Алексея.

Это не честно — нападать на человека вот так, со спины. От этого на душе становится максимально погано. Успокаивает только то, что это необходимая мера. Она не может позволить Алексею прийти первым, и знает, что на её месте он поступил бы так же. Это становится понятно даже по тому, что она не слышит брошенных в спину проклятий или обвинений в нечестной игре.

Эмма вылетает на поляну спустя пару мгновений, как там оказывается Реджина, а, повернув голову, замечает и прибывшего, но сильно запыхавшегося Алексея. Последний бросает на неё взгляд исподлобья и, нахмурившись, отворачивается к возбуждённо гудящей толпе.

Эти голоса болельщиков сливаются в одно целое, звенят в ушах, давят на плечи. Хочется поскорее уйти, скрыться от сотни глаз. И это — удивительно. На квиддичном поле она не ощущает себя столь неуютно, но кажется, что турнир — нечто совсем другое, и даже болеют здесь как-то иначе.

— Реджина… — выдыхает она, подходя ближе, но договорить ей не даёт голос Министра Магии.

— Тишина! — взывает он к толпе, и, когда все наконец замолкают, продолжает: — Судьи вынесли свой вердикт! Первое место занимает чемпион из Шармбатона — Реджина Миллс! Судьи восхищены её находчивостью и навыками владения волшебной палочкой! — Делегация Шармбатона взрывается бурными аплодисментами и принимается выкрикивать имя своего чемпиона, однако Министр вновь взмахивает рукой и все резко замолкают. — Второе место занимает чемпион из Хогвартса — Эмма Свон. Так как она могла бы прийти первой, если бы не желание помочь товарищу! — На этих словах принимаются улюлюкать уже студенты Хогвартса, и хор этот кажется гуще и громче; ничего удивительного, учитывая, что по сравнению с гостями их больше всех. — И наконец третье место присуждается чемпиону из Дурмстранга — Алексею Каркарову! Итак! — Министр поднимает обе руки вверх, раскрыв ладони и призывая к тишине. — Первое испытание закончилось, а следующее вас ждёт уже после святочного бала. В ключах, что вы нашли, спрятана подсказка о местонахождении второго этапа заданий. Взываю вас подойти к разгадке с умом, ведь как известно, все мы слишком разные, чтобы мыслить одинаково. Желаю удачи в мозговом штурме, и первый этап Турнира Трёх Волшебников объявляю официально закрытым!

Эмма облегчённо выдыхает, расслабляя спину. Она видит, как в их сторону уже бегут журналисты и друзья, и отчётливо понимает: в ближайшие несколько часов ей будет попросту не до разговоров. Так что она спешно тянет Реджину за руку и шепчет ей на ухо:

— Реджина, прости. Я не знала, что ты разозлишься. Я просто хотела помочь! — Она бросает на неё извиняющийся взгляд прежде, чем их успевают окружить. В основном, конечно, друзья — репортёров успевают остановить до того, как они добираются до чемпионов.

— Я ставил на тебя, Реджина! — довольно тянет Нил, обнимая её за плечи. Руби широко ухмыляется.

— Прости, Свон, но я тоже. Эй, ребят, там в вашу честь закатили шикарный ужин в Большом Зале, так что предлагаю не стоять здесь и пойти стойко принять поздравления.

Эмма отыскивает взглядом Алексея, однако тот уже скрывается вместе с делегацией Дурмстранга, так что она тяжело вздыхает. Просто прекрасно. Она умудрилась поссориться сразу с двумя чемпионами, хотя злость Реджины ей попросту непонятна. В конце концов, они ведь договаривались, что будут помогать друг другу, если потребуется.

— Я лучше приму ванну, — сухо отвечает Эмма и, не дожидаясь дальнейших уговоров, спешит в сторону Хогвартса, избегая репортёров и тех, кому очень хочется поздравить её со вторым местом.

И кроме того, она надеется, что чуть позже им удастся поговорить с Реджиной наедине.

Эмма погружается в горячую пенную ванну, и ароматная вода вмиг охватывает напряжённые плечи, расслабляет мышцы и на мгновение избавляет от всяческих волнений. За винтажными окнами плывут мрачные холодные тучи, предвещающие не менее холодный дождь, но здесь, внутри замка, она чувствует себя в безопасности. Тишина и плеск воды успокаивают, дарят ощущение полной защищённости и изолированности от всего остального мира.

От расспросов друзей и журналистов, которые охотятся за сенсацией; от школьных заданий и скучных уроков; от учителей, желающих подготовить её ко всему и сразу, — и в первую очередь именно к заданиям турнира, а не к сложнейшим экзаменам, которые ей предстоит сдавать в конце этого года; от молчания и презрительных взглядов других чемпионов. Последнее кажется совсем невыносимым, — словно она резко становится аутсайдером в маленькой группке сплочённых людей.

Эмма задумчиво вертит золотой ключ, добытый на первом этапе турнира, и думает, что он — совершенно обычный. У неё нет абсолютно никаких идей, какая в нём может подсказка. Министр сказал, что они все слишком разные, а значит эту задачу не решить коллективно; каждый должен найти решение самостоятельно. И, разумеется, в голову сразу же лезут неприятные мысли: «что, если я не справлюсь?» В конце концов, — и впрямь, что тогда случится? Что будет с Турниром Трёх Волшебников, если один из чемпионов не сможет справиться с первой же загадкой? Они будут продолжать его вдвоём — или же её отправят на следующий этап без подготовки, заставят действовать наобум? Скорее всего, второй вариант. Кубок — это магический нерушимый контракт, который хуже непреложного обета, а значит выйти из турнира просто так не получится. Она может провалить все задания, но она обязана в них участвовать.

А достойна ли она этого?

Киллиан боролся бы за победу до последнего. Он точно показал бы всему миру, на что способны студенты Хогвартса. Да кто угодно, бросивший своё имя в кубок огня, наверняка всей душой желал побороться. Она же попала сюда просто потому, что это была импульсивная прихоть. Может быть, Реджина права. Может быть, ей не стоило участвовать и портить другим праздник.

Эмма ведёт указательным пальцем вдоль ключа, но ничего не происходит. Она слишком устала, чтобы думать об этом. Может быть, в другой раз, но точно не сегодня. Какой бы ни была загадка ключа, — её едва ли можно разгадать за пару дней. С другой стороны, загадки и нераскрытые дела всегда были её страстью, так что в конечном итоге поломать голову над загадкой этого ключа будет увлекательно. Да и в конце концов — не зря же её распределили на Рейвенкло: факультет, у которого даже нет входного пароля для гостиной, а вместо того им нужно отвечать на каверзные вопросы сбрендившей головы орла. Ровена Рейвенкло, должно быть, невероятно гордилась этим своим новшеством, — в конце концов, у их факультета всё должно быть по-другому. Но это даже забавно, а пугает только в первые полгода. К вопросам орла быстро привыкаешь, — и кроме того, это всегда держит мысли в тонусе; мало кому хочется ночевать в коридоре из-за лени. Да и не попасть в собственную гостиную, — тот ещё позор, а ведь такое однажды случилось и с Эммой.

Она вылезает из ванной и, переодевшись в красную толстовку и спортивные шорты, усаживается на краю, наблюдая, как исчезает вода из огромной круглой и каменной ниши. Эмма прячет ключ под толстовку и свешивает ноги вниз, когда слышит, как позади открывается дверь, а затем раздаётся уже знакомый стук шагов. Она слегка поворачивает голову и действительно замечает Реджину. Та до сих пор в спортивном костюме, — значит, ужин только закончился; либо она ушла с него раньше, но явно не заходила в спальни, предоставленные специально для делегации из Франции.

На её вопрос она только пожимает плечами.

— Ты можешь назвать хоть одного чемпиона Турнира Трёх Волшебников? Кроме Гарри Поттера, конечно. Смогла бы, если бы не читала о них? Ведь организаторы обещают вечную славу, не так ли?

Эмма опускает взгляд и усмехается. Да, едва ли через пять лет кто-то вспомнит её имя. Во всяком случае, связанное с этим турниром.

— Для большинства людей мы всего лишь развлечение. Школьники, которые пытаются справиться со сложностями, на решение которых у них самих уйдёт не больше трёх минут. Ну, у большинства, если быть точнее. Даже если нас кто-то и запомнит, то только по чистой случайности, а не по тому, что кто-то победил или проиграл. Для большинства мы просто написанные на бумаге имена. Но не для меня. — Она поджимает губы. — Для меня ты — друг. А друзей я защищаю, и не важно, турнир это или нет. Мне слишком сложно завести друзей, Реджина, чтобы разбрасываться ими и просто стоять и смотреть, когда им угрожает опасность. Я не знаю, как поступила бы ты, но это и не важно. Да чёрт! Ты просто не можешь представить, как это выглядело. Ты была такая крошечная по сравнению с этими пауками, и они нависали над тобой, намереваясь сожрать. Как, Мерлин его задери, я могла пройти мимо?!

Она шумно выдыхает и наконец поднимается на ноги.

— Здесь нет никакого сакрального смысла. Я просто испугалась, что могу потерять друга. Неужели турнир для тебя и правда важнее, чем… — Она отводит взгляд в сторону. — Наши посиделки в библиотеке или вылазки за ингредиентами посреди ночи?..

А может быть, нечто большее?