[icon]https://i.pinimg.com/originals/df/b7/29/dfb7294b2b4533ac055caeab3b9c520b.gif[/icon]мир рушится, огонь разгорается в его сердце и город за городом превращает в руины, братские могилы, где нет правых и виноватых, только жертвы ужасающей войны с противником, которому нельзя дать отпор. мстителей крушат сильным ударом, рубят позвоночник соколиного глаза, разрывают на части шэрон картер, кормят пулями ника фьюри, как тренировочную мишень. солдат знает обо всем - следит краем глаза, слушает, перебирая острые ножи в пальцах. история мира закончится в этом веке, как завещал терминатор начинается война людей с машинами, и они ничего сделать не могут. различие старого фильма и реальности в том, что джон коннор - мессия несуществующая и никто не спасет от неминуемой гибели. солдат понимает, что эта война для него последняя, что он не переживет геноцида как и многие другие. думает об этом без лишних истерик, умрет и умрет - на себя ему давно уже все равно, он прикладывает максимум усилий, чтобы продлить жизнь хайке хотя бы на еще один бессмысленный день. она умрет следом за ним - пожалуй, самый худший расклад, он все равно не сможет этому помешать.

стив роджерс теряет жизнь в этой войне, почему-то эта новость отдается болью за ребрами, прибивает гвоздями к месту. зимний пытался убить его несколько раз и терпел фиаско, возващался к хайке с опущенной головой, терпел наказания за провал - заслужил. тратил много усилий, чтобы уйти от него, спрятаться от погони, от пропитого сожалением и боли "баки". и теперь даже не увидел как его прошлое падает замертво к ногам бесжизненных машин, оставив после себя лишь маленького ребенка на руках натальи. они назвали его джеймс - зимний злобно скалится, чувствуя себя почти оскорбленным. его имя носит продолжение двух жизней, которые он не смог отобрать, как насмешка над его слабостью перед ними. он никогда не говорил хайке, что это его раздражает, он вообще не говорил хайке слишком многое, храня это в закромах своего сознания, куда ей не подобрать ключи. он умалчивает и об этой скорби, стирает ее раньше, чем хоть что-то может выдать слабость. горевать можно женщинам, только им хранить траур по сотням лет, зимнему же не дозволено даже испытывать привязанность. машины должны оставаться машинами.

может поэтому ему и везет, он остается жив. зимний не воспринимает себя как живого, отрывая конечности бесчисленной орде роботов, приходящих за головой хайке. кидается в бой, получает новые раны и открывает новый счет. он точно не знает сколько уже их пербил - сотню? две? им все нет конца. альтрон не сдается, посылает новых, вытасквающих их из-под земли на белый свет, пытающихся совершить свое темное дело. у зимнего одна цель: защищать хайке. он отработан до идеала, но даже в идеальном есть ошибки. если никто и кончика ее волос не может коснуться, он не может укрыть ее от всех неживых тел. раны на ее теле им фиксируются как личной неудачей, отдаются разочарованием в себе и ядовитой яростью. не на роботов и их лидера, а на тони старка - тогда ему нужно было поехать домой к говарду, вытащить его сына из кровати и переломать ему все кости. тогда бы ничего этого не было. им стоило тогда отдать ему приказ перебить всех старков, а не только стариков.

он думает о прошлом, отвлекаясь от реальности. зимнему кажется, что на заводе стоит ужасная вонь машинного масла, стали и пыли - что-то отдаленно напоминающее то, что он ощущал перед самой заморозкой. хайке никогда не прибегала к этому способу решения проблем с послушностью солдата, у нее и проблем с этим не было, других по горло хватало. солдат бы многое отдал, чтобы забыть через что ей приходится пройти, вытравить из головы ее тонкий голос, срывающийся на крик и охи за закрытыми дверьми спальни, ненависть в ее глазах. он всегда хотел спросить зачем он ей, если у баронессы руки сводит судорогой и заостряются гневом скулы при взгляде на него. зачем держать под каблуком то, что доставляет неописуемую боль одним существованием? он не понимал этого тогда, сейчас кажется догадывается, только в свете всех событий это уже не имеет никакого смысла. хайке может его ненавидеть, отрицать факт того, что от него зависит ее жизнь - нет.

не так много времени им осталось.

он провожает хайке взглядом - у нее есть время поспать, - приступает к проблеме, расстегивает ремни амуниции, освобождается от верха, позволяет себе снять маску без приказа. ему снова повезло отделаться малой кровью, для него это все равно что царапина от котенка - заживет, на нем все заживает, как на собаке. зимний не шипит,  сводя края раны нитью, зашивая себя без всякого обезболивающего. боль выдает себя через тяжелое дыхание, он не позволяяет себе даже и пикнуть. зимний весь состоит из шрамов, за последнее время их стало многим больше, и в основном роботам только и удается причинить ему боль. зимний все еще как любой человек ее чувствует, но не фокусируется так. жить можно и с простреленным легким, если по венам течет сыворотка суперсолдата.

хайке не спит, хотя должна отдохнуть хоть каких-то тридцать минут. она едва ли напоминает ту женщину, к которой солдат попал испорченным. волевая осанка, гордо вздернутый подбородок, равнодушный взгляд. она бледная, как и тогда, но от стати боронессы остались лишь воспоминания. тени под глазами, острые скулы, раны на ранах. зимний встает слишком резко, в боку отзывается болевой импульс, но что это по сравнению с той яростью, которую он испытывает? он не может защитить ее от всего как бы не старался.

- уставом запрещено оценивать внешние данные баронессы. - диктует голосом телевизионного диктора, мажет взглядом по ее лицу, задерживаясь на руках. зимний далеко не дурак, он замечал насколько хайке красивая женщина, как ее покойному мужу с ней повезло, но не позволял мыслям выйти из-под контроля. почти не позволял - об этом хайке никогда не узнать, а он не расскажет даже дьяволу в аду, в котором его давно ждут.

- у вас кровь.

его кровь на ее руках. зимний недовольно ведет головой, но под рукой не имеет ничего чистого, чтобы стереть эту грязь. думает совсем недолго, другого варианта все равно не находит, и тянет ее ладонь осторожно к своему лицу. хайке как-то сказала, что зимний солдат послушен настолько, что руки будет вылизывать, если ему приказать. она не приказывает - он сам языком пытается собрать всю кровь с ее кожи.

Отредактировано James Barnes (2021-05-10 00:01:13)